Пришельцы. Олег Викторов

бабочками и птицами и мирно плещущимся морем впереди. Только теперь ощущения от увиденного хлестали через край, ведь люди наблюдали не картинку на экране, а, по сути, вид из окна. От сказочной красоты их отделяло лишь стекло да броня корабля. Надо только открыть люк и выйти наружу, и нога человека впервые утонет в травяном покрове чужой планеты.

      – Надо выходить, командир! – Виноградов радовался не меньше, чем остальные. И ему не терпелось скорее прикоснуться к чужому миру. Дотронуться до неведомого, ещё не познанного человеком.

      – Я знаю, Виктор, что надо, – душа Кочегарова тоже ликовала, но он старался вести себя сдержанно. – Но данных о внешней среде у нас по-прежнему нет. Только температура продолжает оставаться неизменной. И в такой температуре ничто живое существовать не может.

      – Это-то и подтверждает ошибку приборов! – Ли Чен Ю больше не улыбался как ребёнок, но весёлые чёртики в узких глазах плясали. – Мы уже говорили об этом. Нельзя же не доверять собственным глазам. Конечно, поведение здешней атмосферы необъяснимо – взять ту же серебряную мглу, внезапно исчезнувшую, но со временем мы всё выясним, не сомневаюсь.

      – Вот именно, внезапно исчезнувшая… – задумчиво произнёс Кочегаров. Впервые с момента подлёта к планете он почувствовал лёгкий укол под сердцем. Смутная тревога поселилась в нём. – Складывается впечатление, что туманное покрывало кто-то намеренно сбросил, чтобы мы могли увидеть только то, что должны увидеть. И ничего больше!

      Наступило молчание, стёршее радость с лиц экипажа. Несомненная логика в словах командира присутствовала, но… Даже если это действительно так и их кто-то ведёт, не желая раскрывать тайны планеты, что с того? Если бы их хотели уничтожить, то сделали бы это гораздо раньше. Заманить в ловушку? К чему такие сложности?! Они всё равно бы осуществили посадку – для того и прилетели. И прилетели, между прочим, с абсолютно мирными целями и фактически по приглашению. И неважно, что с момента отправки сигнала прошло чуть ли не три четверти века, если учесть время, необходимое посланию для достижения Земли. Дату и сроки визита никто не оговаривал!

      – Командир, – Лепардье вновь затеребил свою бородку. – У нас прекрасное вооружение; скафандры, способные выдержать чёрт знает что; товарищи, готовые прийти на помощь в любой момент прямо с орбиты… Риск – благородное дело! В конце концов, невозможно познать вкус вина, не сделав ни единого глотка.

      Кочегаров с укоризной взглянул на француза, недовольно шевельнув бровями. Он и сам думал точно так же, и, разумеется, они осуществят высадку, несмотря на внезапно появившееся, едва уловимое чувство тревоги. Пять с лишним лет в мёртвом космосе, в полном отрыве от матушки-Земли, и всё это для того, чтобы взглянуть, развернуться и отправиться восвояси? Ну уж нет! Такого командир и в мыслях не держал. Но ему так хотелось вздохнуть полными лёгкими воздух чужой планеты, потрогать диковинные цветы, искупаться в волнах ласкового моря… А придётся выходить в скафандрах, не пропускающих