Символ веры. Леонид Шувалов

явно не вписывающееся в круг приглашенных.

      – Петр Васильевич, – ухватил Озиридов за руку присяжного поверенного Вологодского. – Это что, тоже приглашенные?

      Вологодский удивленно повел плечом:

      – Понятия не имею.

      Но неизвестные его явно заинтересовали. Позвав кого-то из учредителей, он озабоченно направился к двери.

      А в клубе действительно творилось что-то странное. Перед дверями смущенно замерли устроители, потому что снаружи доносились раздраженные голоса: «А ну, открывайте! У нас тоже билеты есть! Двери сломаем!»

      – Откуда у них билеты? – удивился кто-то, подбегая к окну.

      – Господа! Это явная провокация. У входа скопилось множество людей, но они не могли получить пригласительных билетов!

      – Они прибывают, господа!

      – Безобразие! Где полиция?

      – А что полиция может сделать? Вон я вижу их. Человек пять. Этого мало, господа, мало.

      – Зато этих вон сколько!

      – Они же действительно сломают двери!

      – А может, открыть, господа? Может, меньше беспорядка получится?

      – В самом деле! Губернатор нас предупреждал.

      – Ни в коем случае! Следует вызвать полицию.

      – А почему не казаков? – саркастически поинтересовался кто-то. – В стране революция, а мы на народ плюем.

      – Революции так не делаются!

      – Ха! Можно подумать, он знает, как делается революция! Якобинец нашелся!

      – Господа, прекратите! – прерывая общий гвалт, раздался уверенный голос Потанина. – Я призываю всех к спокойствию и предлагаю впустить в зал студентов. В самом деле, как мы сейчас выглядим в их глазах?

      Устроители переглянулись, но всем было ясно, двери собрания долго не выдержат напора толпы.

      – Впустите их!

      И шумная толпа ворвалась в зал.

      – Господа! – послышался чей-то голос. – Почему бы нам не начать собрание, коль уж все собрались?

      – Правильно! Пора!

      – Кого выберем в председатели?

      Присяжный поверенный Лурье выкрикнул:

      – Григория Николаевича Потанина!

      – Надеюсь, ни у кого не будет возражений против кандидатуры?

      – Потанина председателем!

      – Потанина!

      – Секретарем Кийкова!

      – Годится!

      На сцену быстро вынесли стол, поставили стулья.

      Собравшиеся, теснясь, пропустили к сцене Потанина и Кийкова. Григорий Николаевич шел неторопливо, не глядя по сторонам. Поднявшись по ступеням, он, прежде чем опуститься на стул, долгим взглядом, в котором читалось и спокойствие, и интерес к происходящему, обвел зал.

      Присяжный поверенный Кийков уже разложил бумаги, приготовил карандаш и недоумевающе смотрел на продолжавшего молчать Потанина. А тот, понимая, что любое его слово почти наверняка будет встречено молодежью в штыки, выжидал. Ему было ясно: рабочие и студенты ворвались в клуб не для того, чтобы вместе с либералами праздновать Татьянин день.