Молочные зубы. Зои Стейдж

сегодня заговорила.

      Алекс с Ханной синхронно перестали жевать, а потом так же одновременно повернулись к ней, будто их пронзил электрический разряд.

      – Что?

      – Она заговорила. Произнесла вслух слова.

      На его лице засияла широкая улыбка.

      – älskling… – Потом он повернулся к Ханне. – Lilla gumman, это же так?..

      – Сказала, что она не Ханна.

      Улыбка померкла.

      – Что?

      Сюзетта пожала плечами.

      – Она так и сказала: «Я не Ханна». А потом так закатила глаза, что стала похожа на… Даже не знаю, на кого. На кого-то… жуткого.

      Лицо Алекса приняло знакомое выражение, возникавшее каждый раз, когда он был озадачен или ему приходилось слишком упорно думать. Чтобы скрыть замешательство, он снова нацепил на губы улыбку.

      – Ты так сказала, lilla gumman? Ты говорила с мамой?

      Сюзетта ожидала, что Ханна покачает головой. Так оно и случилось. Но она не ожидала, что дочь в ужасе распахнет глаза и скрючится у папы за спиной. Ханна несколько раз ударила себя ладошкой по маленькой грудке, умоляя Алекса ее понять.

      – Ты Ханна?

      Она кивнула и захныкала, на глаза у девочки навернулись слезы. Потом она сильнее хлопнула себя ладошкой в грудь.

      – Ну конечно же, Ханна; никто не утверждает, что нет. Ты не говорила с мамой?

      Она покачала головой и протянула ручки, чтобы он ее обнял.

      Сюзетта сердито вздохнула и подперла локтем утомленную голову. И какого хрена было беспокоиться?

      Алекс прижал Ханну к себе и поцеловал в макушку.

      – Давай ты ненадолго поднимешься к себе в комнату, чтобы мы с мамой могли поговорить.

      Мать уловила момент, когда на лице дочери появилось победоносное выражение. Девочка тут же изменила тактику, показала на гостиную и на телевизор, но Сюзетта не намеревалась ей потакать, чтобы смягчить несуществующую обиду.

      – Мне кажется, сегодня ты уже достаточно смотрела телевизор.

      Ханна топнула ножкой по полу и сердито покачала головой.

      – Да, достаточно. Я все слышала, пока была наверху, в ванной.

      Алекс быстро повернулся к ней с вопросительным выражением лица.

      – Мне стало нехорошо, – объяснила она ему.

      Не взглянув ни на мужа, ни на дочь, Сюзетта стала убирать со стола.

      – Можешь взять игрушки и поиграть в своей комнате. Или почитать книгу.

      Она прекрасно знала, что происходило у нее за спиной: Ханна наверняка сделала печальное лицо и пытается уломать Алекса выполнить ее желание. В половине случаев он так и поступал, но, будучи истинным дипломатом, старался чередовать ситуации, в которых поддерживал либо жену, либо дочь. Сегодня вечером принял сторону Сюзетты.

      – Слушайся маму. Я потом поднимусь к тебе и почитаю какую-нибудь книжку.

      Ханна понурила голову и побрела из комнаты. Сюзетта наблюдала, как изящные ножки дочери медленно топали по ступеням. Она ожидала, что девочка хмуро на нее глянет с лестничной площадки, но та