Цыганочка без выхода. Елена Логунова

рекламы. Хотя я, честно, не понимаю, какая это может быть реклама, если тут какие-то обрывочные фразы!

      Ирка совершенно бесцеремонно выхватила у мрачной Сони соединенные скрепкой листы и с выражением прочитала:

      – Любимый, прости меня, я поцарапала машинку! Я виновата, ты накажешь меня?

      – Вероятно, дальше будет реклама автосервиса, – предположила я, попытавшись поднырнуть под импровизированный шлагбаум.

      Не вышло – Ирка вовремя опустила руку ниже, продолжая меня задерживать.

      – А вот и нет, дальше вовсе не про автосервис! – объявила она. – Дальше тема резко меняется: «Ах! Это же был мой любимый кружевной комплект»! Вот скажи мне, какая связь между машинкой и кружевами?

      – Может, речь о швейной машинке? – Я снова поднырнула под руку-шлагбаум и на сей раз преуспела. – Ирка, не задерживай меня, нам еще пельмени лепить!

      Аргумент сработал – подружка вспомнила, что нам бы надо освободиться из радиорудников поскорее, и благословила меня на трудовой подвиг в узких временных рамках:

      – Ты уж постарайся управиться там побыстрее!

      Я кивнула и мягко толкнула дверь нужной студии, не спеша оповещать звукорежа о своем появлении стуком и приветственными возгласами, чтобы не помешать этим какому-нибудь рабочему процессу.

      Но мужичок за пультом не работал, а увлеченно ел бублик, так что я сочла возможным нарушить режим молчания и пожелать ему приятного аппетита. Не ожидавший этого бедняга подавился крошками, и мне пришлось энергично похлопать его по спине, после чего чопорно обмениваться рукопожатием показалось нелепым. Поэтому я просто опустилась на свободный стул и сообщила:

      – Я Елена, меня Гриценко прислал к вам аудиокнигу начитывать. Вы же Дима?

      Мужичок, едва успевший снова закусить свой бублик, опять мучительно закашлялся.

      – Пугливый какой, – неодобрительно молвил мой внутренний голос. – Прям трепетная лань! Теперь понятно, почему Витя просил его не обижать – такой сам себя обидит до смерти при первом удобном случае в виде черствого бублика. Похлопай его, что ли, снова, пока он коньки не отбросил!

      Но я нашла другое решение – подала чахоточному водички из кулера.

      – С-с-спаси-ибо!

      – Ой, боже, он еще и заикается! – разжалобился мой внутренний голос. – Звукореж-заика, это же надо!

      – Сапожник без сапог, – пробормотала я.

      Предмет беседы опустил взгляд на свои ноги в стоптанных домашних тапочках и мучительно покраснел.

      – Сейчас вообще в припадке зайдется! – предупредил меня внутренний голос. – Давай уже без шуточек, иначе ты отсюда до вечера не выйдешь! А Дима этот вообще никогда не выйдет, его вынесут вперед ногами в этих самых тапках.

      – Не могли бы мы уже приступить к работе? – спросила я багрового икающего мужичка со всей возможной деликатностью.

      – Ха… Ха… Ха…

      – Это он так злодейски хохочет? – Мой внутренний голос озадачился, но мужичок сумел договорить:

      – Хорошо! –