Барон с улицы Вернон. Призраки Чугуева. Книга вторая. Меир Ландау

что рядом стоит лишь один из его бойцов, в недоумении глядя на то что осталось от второго. Там где стоял стрелявший, лежали только вещи и оружие.

      – Куда он делся? – спросил ефрейтор.

      – Он выстрелил и просто исчез, – ответил солдат.

      – Я уже ничему не удивляюсь, – тихо сказал ефрейтор – забери оружие, а шмотки забросаем снегом. И пошли к Марусе на хату. Замерзаю уже! Только больше никого не убивать без приказа! Видишь, что с этим? – кивнул он на валявшиеся под ногами вещи.

      – А с этим что делать? – указал солдат на убитого гусара.

      Ефрейтор подошёл к убитому, перевернул его на спину и отступил.

      – Погляди-ка сюда, – подозвал он солдата.

      Солдат подошёл и замер.

      – Он себя самого застрелил, – сказал ефрейтор.

      – Зачем? – спросил солдат.

      – Душу он свою спас, перед Господом, – ответил и перекрестился ефрейтор, – не хотел он душегубам служить, понимаешь?

      – Может это? – кивнул в сторону солдат, – Россия большая! До переворота ещё далеко! Успеем где-то затеряться в Сибири?

      – Надо понять где этот чёртов радиомаяк, а потом успевать, – проворчал в ответ ефрейтор…

      Едва не снеся на своём пути зазевавшихся караульных, с криком – «Сторонись!», – разъезд влетел в ворота полковой части.

      – Ваше высокоблагородие! – закричал ещё со двора унтер-офицер, едва соскочил с коня.

      Он оставил коня перед входом, со всех ног бросившись в штаб.

      Гусары остались на входе.

      – Ваше высокоблагородие! – влетел унтер-офицер к командиру полка, – черти! Истинные черти!

      Командир полка, полковник Максимовский, удивлённо глянул на унтер-офицера.

      – Что с тобой, унтер? – кивнул он унтер-офицеру.

      – Черти на Удах, солдатами переодетые! С ружьями! Стреляли по нам, вот святой истинный, ваше высокоблагородие! Нелюдь это! – перекрестился унтер, – полк подымать надо! Боевую тревогу трубить! Уйдут же демоны!

      – Я тебе что, протоиерей, что ты тут мне о демонах расскзываешь? – ответил Максимовский.

      – Убит наш гусар, Иван Ливенцов, чертями убит, – не унимался унтер, – ну хоть с разъездом поговорите, коли мне не верите!

      Максимовский присел за стол и посмотрев в сторону, снова глянул на унтера.

      – А вот с этого и надо было начинать, а не с чертей, – сказал Максимовский, – где убитый? – кивнул он унтер-офицеру.

      – Там, на месте остался, – ответил унтер, – и конь его там же… забёг куда-то с перепугу.

      – И оружие, – кивнул Максимовский.

      – Так точно, ваше высокоблагородие, – ответил унтер, – не имели возможности забрать. Они огонь по нам открыли…

      – Кто? Кто они? – пристально посмотрел Максимовский на унтер-офицера.

      – Ведомо кто, черти переодетые солдатами, – стоял на своём унтер.

      Макскимовский отвернулся и не-то прорычал, не-то проворчал в сторону, после чего глянул на унтера.

      – Черти не стреляют,