Фатум. Том третий. Форт Росс. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

беззаботными трелями, а Аманда задумчиво смотрела, как дрожат и переливаются золотистые блики в серо-зеленой воде Колумбии. Легкий бриз с океана, что открывался за крутым поворотом вползающей в него реки, приносил пьянящую свежесть, словно аромат славного шотландского яблока.

      Рассматривая пустынный берег, она вдруг поймала себя на щекотливой мысли: ей хотелось, чтобы ее наготу видел и разделил сейчас он. Задумчиво перетирая в муку маковые зернышки песка, она представила Andre…

      …Он лежит на спине и грызет соломинку, делая беспечный вид, будто рядом ее нет, а на самом деле исподлобья любуется ее грацией, молча восхищается точеным лицом и ласкает взглядом ее длинные ноги, плечи, полуприкрытую рукою грудь…

      Она смеется над ним и шутливо грозит пальцем… Ветер скачет резвым жеребенком по сонному берегу, заставляя морщить лицо воды… Andre ловко подрезает ножом пористую, как загорелая лысина, кожуру апельсина и протягивает ей пузатую, в белых махровых прожилках соч-ную половину… А потом они обнимают и ласкают друг друга, катаясь по горячему бархату речного песка. То ее, то его рассыпанные по плечам длинные волосы закрывают им лица… а своими объятиями и сильным загорелым телом он, казалось, хочет задушить и вдавить ее в землю…

      Аманда вздрогнула, испугавшись ясности ощущений и того отстраненного видения себя, словно она была свидетелем их любовной игры. Она почти физически чувствовала напряжение рельефа его мускулов… Видела свою согнутую ногу, прижатую к его загорелому бедру, свою грудь под его жадными пальцами и свои тонкие, гибкие руки, скользящие по его спине.

      Аманда прерывисто вздохнула, едва подавив в себе глубокий стон… Боже, она любила его и безумно хотела сейчас быть рядом с ним, чувствовать его силу в себе, ласкать упрямые пряди его волос и тонуть в сладком огне поцелуев. Она припомнила их первую близость, и по нежному телу ее пробежала дрожь желания и восторга…

      В ту ночь в предутреннем ломком воздухе таяли синие звезды, прело пахло листвой и нагретой землей… её скрытое желание перешло в решимость; он обнял ее, рука случайно иль нет скользнула в глубокий овал декольте, и отяжелевшая томлением нежная плоть заполнила его ладонь.

      – Ты доверишься мне,– тихо прошептали его губы.—Жаль, что мы так долго не могли найти общий язык. Ес-ли б можно было вернуть время… и всё изменить… У меня на борту ты могла бы найти прекрасное общество.

      – Я все нашла, Andre, не надо ничего менять… Защити меня от опасности нашей дороги, а всё остальное…

      – Я офицер, Джессика, а любой русский моряк, поверь, счел бы за честь защитить даму, и уж, решительно, без сомнения, такую леди, как вы.

      – Значит, я в безопасности в ваших руках? – она с шутливым кокетством перешла на «вы», медленно и томно уступая его плохо скрытой страсти.

      – Видит Бог, дорогая, уж я-то за вас постою.

      А потом время кануло, будто остановилось.

      Он обнимал ее своими сильными, больше привыкшими к штурвалу руками, молча