Пойманная. Ванесса Вейл

была здесь – и на сей раз, она никуда не денется.

      – Крикет, – повторил я, на сей раз тем же глубоким голосом, на который она так хорошо отзывалась. Я знал ее, знал, какой она была в глубине души. Но я не знал о всякой повседневной рутине, о том, что беспокоило ее сейчас.

      Она покачала головой, все еще упираясь в мою грудь.

      Я посмотрел на Ли, который сидел на кофейном столике перед нами. Он поставил локти на колени и просто смотрел на нее.

      – Я не понимаю, почему вы здесь, – наконец сказала она, поворачивая голову к моему другу. – И кто вы такой.

      – Меня зовут Ли, детка. – Он положил руку на ее колено и стал гладить его большим пальцем. Этот жест он сопроводил своей фирменной улыбкой. – Ты, наверное, не узнаешь меня, ведь в номере Саттона было темно, и в этом была вся суть. Но ты бы могла узнать меня, если бы мой член оказался в тебе снова.

      Она застыла в моих объятьях. Я не был уверен, должен ли я поблагодарить Ли или прибить его.

      – Арчер и Ли были теми мужчинами, с которыми ты разделила ту ночь, – прояснил я, прежде чем она подумает, что Ли – чертов извращенец.

      Арчер подошел ближе, встал за кофейным столиком и скрестил руки.

      – О боже, – прошептала она. Она подняла голову и я думаю, она смотрела на Арчера. – Ты знал, когда остановил меня на дороге?

      Он покачал головой.

      – Нет. Пока ты не сказала, что тебя зовут Крикет. Я позвонил Саттону, чтобы убедиться, что все точно.

      – В нашей округе не так много девушек по имени Крикет, – добавил Ли.

      Я подвинулся, чтобы поднять ее подбородок, и провел большим пальцем по знакомому шраму от ветряной оспы на ее щеке.

      – Я помню это… и другие вещи о тебе, – сказал я.

      Я взглянул в ее темные глаза, и хотя в них отражалось удивление, я увидел и спокойствие. Возможно, счастье?

      – Например то, как тебе нравится, чтобы тебя гладили по волосам. – Я поднял свою руку и провел по ее длинным локонам, вспомнив, как они были собраны в аккуратный хвост, когда я впервые увидел ее на родео. – Помню, как ты улыбнулась мне с трибун и я перестал существовать для остальных женщин.

      Она втянула носом воздух и ее взгляд прошелся по моим губам.

      – Помню, какой ты была на вкус, – продолжал я, проведя большим пальцем по ее пухлой нижней губе.

      Ее язычок выскользнул наружу и облизнул мой палец. Мне сразу стало тесно в штанах.

      – И ниже, – добавил я, скользнув пальцем в ее рот. Она сосала его, словно это была головка моего члена.

      Я убрал руку, потому что не был уверен, как долго я смогу продержаться с этим напоминанием того, какой умелой она была передо мной на коленях. Моя промежность ныла, я хотел быть внутри нее, а мои штаны едва не душили мой член.

      – Ты тоже это помнишь? – спросил я.

      Она закрыла глаза и кивнула. Ее губы все еще были раскрыты, а дыхание было прерывистым. Она не была равнодушна к моим ласкам, и это дало мне надежду.

      – Помнишь, как ты оседлала меня? – спросил Ли. – Ты лучшая наездница, которую