Религиозная жизнь Древней Руси в IX–XI веках. Язычество, христианство, двоеверие. А. В. Карпов

системы, что нашло продолжение и развитие в институте посадников[228]. Впрочем, надо учитывать обобщающий и ретроспективный характер вышеизложенного летописного известия: в действительности Новгорода, Ростова и Белоозера в эпоху Рюрика не существовало; эти города появились лишь в Х столетии. Но летописец зафиксировал историческое предание о включении в северную раннегосударственную конфедерацию обширных земель Севера Восточной Европы[229].

      Начиная с третьей четверти IX столетия – времени формирования северно-русского раннегосударственного образования во главе с князем Рюриком[230] – территория Восточной Европы становится зоной пересечения нескольких религиозно-культурных импульсов, что, прежде всего, было обусловлено активизацией Балтийско-Волжского торгового пути, соединившего Северную Европу с Арабским Востоком[231]. Становление пути, его развитие в эпоху Рюрика и дальнейшее функционирование было теснейшим образом связано с торговыми экспедициями скандинавов[232]. В византийских письменных источниках они стали фигурировать как «росы» – гребцы – передвигавшиеся по рекам Восточной Европы на гребных судах[233].

      Торговля на «Восточном пути» не была отделена от религиозной жизни. Несомненно, что скандинавские купцы прибегали к помощи высших сил, стремясь защитить себя от опасностей и иметь удачу в торговых делах. Об этом ярко свидетельствуют графитти на куфических монетах, обращавшихся в Европе IX–X вв. В результате обследования дирхемов из шведских нумизматических коллекций на 820 из них были обнаружены рунические знаки или слова. Наиболее распространенным на монетах является слово «бог» в форме «Kuth», встреченное 1072 раза; имя Тора зафиксировано 36 раз[234]. Здесь стоит учесть и возможное сакральное значение денежных кладов, относящихся к исследуемому периоду и обнаруженных вблизи рек, входивших в систему Балтийско-Волжского пути. Не исключено, что в ряде случаев сокрытие серебряных монет в землю являлось формой жертвоприношения божествам[235].

      Независимо от личной религиозной принадлежности участников военно-торговых отрядов, перемещавшихся по речным маршрутам, они уже в силу своей постоянной транзитной деятельности были носителями разнообразных сведений о духовной культуре европейских народов и государств. С другой стороны, те же торговые караваны, неоднократно бывая в мусульманских или частично исламизированных странах Прикаспийского бассейна, невольно становились носителями информации о мусульманской монотеистической религиозности. Конечным южным пунктом Великого Волжского пути была Хазария, контролировавшая выход с Волги в Каспийское море[236]. Торговая деятельность варягов на территории Хазарии могла способствовать распространению в их среде идеи монотеизма, так как значительная масса хазарского населения в Х в. исповедовала ислам, христианство и иудаизм[237].

      Начало

228

Свердлов М. Б. Становление феодализма в славянских странах. С. 117–118.

229

Седов В. В. Конфедерация северно-русских племен в середине IX в. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 г. М., 2000. С. 240–249; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть… С. 113–120.

230

По сообщениям летописей, Рюрик сначала приезжает в Ладогу (Старая Ладога), а затем переселяется к истоку Волхова и основывает Новгород (Рюриково городище). Новейший анализ материальной культуры Рюрикова городища и проблемы формирования центра Новгородской земли см. в работе: Носов Е. Н., Горюнова В. М., Плохов А. В. Городище под Новгородом и поселения Северного Приильменья. СПб., 2005.

231

Социально-политическое и экономическое значение Балтийско-Волжского пути, его географическая структура и этапы развития рассмотрены в монографии И. В. Дубова «Великий Волжский путь». (Л., 1989). См. также: Коновалова И. Г. Путь русов-купцов на Восток // Средневековая Русь. М., 2006. Вып. 6. С. 9–28.

232

См.: Носов Е. Н. Современные археологические данные по варяжской проблеме на фоне традиций русской историографии // Раннесредневековые древности Северной Руси и ее соседей. СПб., 1999. С. 151–163; Хеллер К. Ранние пути из Скандинавии на Волгу // Великий Волжский путь. Казань, 2001. С. 100–109.

233

Бибиков М. В., Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Ранние этапы русско-византийских отношений в свете исторической ономастики // Византийский временник. М., 2000. Т. 59 (84). С. 35–39.

234

Нахапетян В. Е., Фомин А. В. Графитти на куфических монетах, обращавшихся в Европе в IX – Х вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1991 год. М., 1994. С. 142–143.

235

См.: Дубов И. В., Седых В. Н. О возможных причинах сокрытия кладов восточных монет в Древней Руси и Скандинавии // Клады: Состав, хронология, интерпретация. Материалы тематической научной конференции. СПб., 2002. С. 11–14.

236

Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 100–134.

237

Там же. С. 153.