Влюбленный убийца. Наталия Николаевна Антонова

них руку.

      – Мы что, мы всегда, пожалуйста.

      Когда они скрылись за дверью, Ринат повернулся к администратору:

      – Простите, – не удержался он, – у вас кто-нибудь из родственников работал в школе № 8?

      – Работал, – удивленно ответил администратор, – мой родной дядя, он сейчас на пенсии. Но какое отношение он имеет…

      – Никакого, – улыбнулся Ринат, – просто я учился в этой школе. И вы сильно похожи на своего дядю.

      – Ах, это, – облегченно протянул администратор, – у нас почему-то все мужчины в роду похожи друг на друга.

      – Так это же здорово, – доброжелательно проговорил Ринат, поблагодарил Геннадия Петровича за помощь и распрощался с ним.

      Через час он уже имел на руках копию задержания в кафе «Рябинушка» гражданки Юлии Владимировны Лопыревой, а также все необходимые данные на нее.

      Жаль, что ее спутник не фигурировал ни в одном из документов. Но, собственно, дело это поправимое… Вечером данные на Лопыреву были у следователя.

      А Ринат помчался в садик за Гулей, которая при виде отца просияла и сразу вцепилась в его руку.

      – Это мой папа, – важно сказала она, оглядывая присутствующих, – он служит в полиции.

      И тут же Ринат чуть не оглох от поднявшегося визга и криков. Минуту спустя он понял, что таким образом малышня выражает свой восторг Гулиным папой.

      А еще через мгновение он ощутил себя пальмой, на которую взбираются сразу несколько ловких мартышек. Появившаяся воспитательница мигом установила нарушенный порядок и с улыбкой проводила отца и дочь до двери, в которую уже входили другие мамы и папы.

      Глава 6

      После дождя все вокруг дышало свежестью. Пошла в рост трава, казавшаяся теперь изумрудной. Кокетливыми веснушками осыпали газоны одуванчики.

      – Хорошо-то как! – подумал Шура Наполеонов и тут услышал возмущенный старческий голос и насмешливо отвечающий ему молодой.

      Он обернулся. На автобусной остановке парень лет двадцати дымил сигаретой, как паровоз, окуривая сидящих старушек и сиротливо жмущуюся чуть в стороне молодую женщину с коляской.

      – Брось сигарету, – сказал Наполеонов.

      – Тебе больше всех надо? – спросил парень, который был на две головы выше следователя.

      – Ты прав, мне надо больше всех, – ответил Наполеонов и сунул под нос зарвавшемуся нахалу удостоверение.

      – Так я ничего, так я, по привычке, – пробормотал парень, бросив окурок в урну.

      – То-то, в следующий раз оставлю без сладкого.

      – Чего?

      – Ничего, прогуляемся в отделение.

      – Чего я там забыл?

      – Насколько я знаю, ничего, так что бросай курить.

      Шура отправился дальше. Он вспомнил, как сам впервые попробовал курить в одиннадцать лет в школьном туалете. После первой затяжки он закашлялся и попытался рукой разогнать дым. Тут его взгляд упал на зеркало, висевшее над раковиной. Из зеркала на Шуру смотрела самая настоящая зеленая-презеленая кикимора, точно такая, какой ее рисовали в детских книжках и показывали в мультиках.

      Шура онемел от ужаса и, не моргая, смотрел на противную зеленую рожу. И только несколько