И нас качают те же волны. Лидия Луковцева

Петров, вновь обретший бдительность.

      Пришлый мельком глянул на корпевшую над своей сагой Тимохину.

      – Так он мне говорит: «Учитесь работать!» С кем работать?! – продолжал кипятиться незваный гость.

      Несмотря на трагизм переживаемой ею жизненной ситуации, Тимохина Элеонора Евгеньевна ощутила смутное беспокойство: с ней явно было что-то не так. За последние полчаса уже второй мужчина не то, что не впал в столбняк при виде нее, он вообще не обратил на нее внимания. Ну ладно Петров, у него жена рожает, а этот?.. Вполне в половозрелом возрасте! Стареет она, вот что! Как же незаметно подкралась старость!..

      Ее самобичевание прервал звонок мобильного.

      – Извините, – сказала воспитанная Элла. – Да! Любимый! Ты где?! Ты где был?! Я на розыск подала! Ты жив?! Ах, ну да! Какая же я дура! С тобой все в порядке?! Я уже бегу!

      Менты переглянулись.

      – Представляете, – обратила сияющий небесный взор на полицейских Тимохина Элеонора Евгеньевна, и сердце безымянного половозрелого коллеги Петрова замерло, постояло немного и снова пошло, буквально в соответствии с песней. – Нет, вы представляете? Его похитили! Требовали денег, а денег у него не было!

      – А позвонить вам нельзя было? Сообщить? Предупредить?

      – Он хотел, но когда похитители поняли, что денег нет, они у него телефон отобрали! В качестве компенсации! Потом вернули, нормальные ребята оказались. Его даже не пытали! А потом совсем отпустили!

      Менты еще раз переглянулись и опустили глаза: мелковатый киднеппер пошел!

      – Так я пойду?

      – Идите-идите!

      – Счастливо оставаться!

      – И вам того же! Берегите мужа!

      – Я берегу!

      – Что-то плоховато бережете!

      – Да-да, я приму меры! А вам желаю сына здоровенького! Или вы хотите дочку?

      – Да мне все равно! У меня уже все есть, – умилился вниманию гражданки Тимохиной капитан.

      Оставив свой недописанный роман на столе, гражданка Тимохина выпорхнула из кабинета.

      – Блондинка! – сказал коллега Петрова. Нестеров была его фамилия.

      – На ее месте могла бы быть и брюнетка, – возразил Петров.

      – Хочешь сказать, любовь?

      – Именно это и хочу сказать!

      – Козел! – подытожил Нестеров.

      – Чем меньше женщину мы любим… – процитировал Петров солнце русской поэзии и наше все.

      Нестеров был тоже не лыком шит и блеснул опереньем:

      – Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нам!

      – Сам придумал?

      – Идеи в воздухе витают! – пожал плечами Нестеров. – Кажется, Жванецкий. Но я с ним абсолютно согласен.

      – Нет, тут типично пушкинский вариант!

      – Я бы с такой пылинки сдувал!

      – Не говори «гоп!» – возразил Петров, старший по возрасту, званию и семейному стажу. – Может, этот ангел его так достал своей любовью, что похищение было единственным способом передохнуть.

      – Да ты у нас известный философ! Все-то