Уповаете?. Андрей Андреевич Вознин

родных кроватей на это промозглое детище автопрома, оставалось вселенской загадкой.

      За немытыми окнами рассвет только-только начинал проявлять себя первыми проблесками, и на улицах закипала извечная борьба между нарождающимся светом и царствовавшей всю ночь тьмой. Внутри же мрачного салона жалкое порождение пары немощных лампочек пока терпело свое очередное поражение.

      Но мне было как-то не до этого извечного противостояния перворожденных. Нежданно уподобившись блуждающему айсбергу, забредшему в теплые воды, моя жизнь совершила полный оверкиль, явив ранее сокрытую во мраке глубин сторону. Еще недавно я был уважаем коллегами и руководством, занимал, пускай, скромную, но заслуженную своим трудом должность. Однако смерть никого не щадит в этом мире, и ее внезапный визит к моему начальнику отдела оказался пренеприятнейшим сюрпризом как для работников, так и для принимающей стороны. Утром, взломав запертый с вечера кабинет, охрана обнаружила его, достигшего в тщетных поисках оргазма вечного успокоения в самоудушении. Наследство в виде должности, кожаного кресла и отдельного кабинета стали для меня настоящим испытанием. И эти… Коллеги по "цеху", внезапно превратившиеся в подчиненных. Всего-то четверо, но забот они доставляли почище иных десяти. Когда-то редкие задержки допоздна перекочевали в разряд хронической реальности. И все, что меня сейчас окружало – работа, работа и снова работа… Тянувшаяся бесконечным некрашеным забором, за которым где-то существовали настоящая жизнь и радость бытия. Необходимый ежедневный сон превратился в лоскутное покрывало, неудержимо расползавшееся на отдельные мелкие клочки. О выходных иногда вспоминал, как об утраченном навсегда Рае. А вышестоящее руководство… Внушения, выговоры, недовольство как скрытое, так и явное, стали моими постоянными спутниками. Усталость физическая и, что более неприятно, моральная постепенно накапливались, приобретая устрашающий образ бомбы с замедленным действием. В течение дня постоянно ловил себя на мысли, что нигде не успеваю, ничего не понимаю и засыпаю, засыпаю…

      Даже огромные кружки черного кофе… В последнее время… Перестали помогать…

      Глава 0

      Дверь такси неожиданно громко хлопает, впуская из внешнего мира очередную изъеденную сумраком тень. Я открываю глаза. Водитель такси, неприятно похожий на руководителя нашего Института – Доктора Shark, спрашивает, где остановиться далее. Мои горестные мысли, прервав свой скорбный хоровод, исчезают, уступая место унылой пустоте… Напротив сидит привлекательная девушка, и её длинные ноги в чулках притягивают взгляд подобно магниту. От щиколотки… Выше… Выше… Стоп! С усилием заставляю себя смотреть только в окно. Однако, немытое стекло, внешний сумрак и хилое освещение салона играючи предоставляют в моё распоряжение неплохое зеркало. Ищу в сером мареве отражений милую соседку…

      Там что-то шевелится… За хрустальной гранью реальностей. Наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть… И вдруг из зеркальной глубины на меня бросается какая-то омерзительная тварь. Рефлекторно отшатнувшись, оглядываюсь на соседку. Но… Её больше нет! Вместо привлекательной девушки странное нечто: угловатая тварь с вытянутой костистой шеей; с отвисающей на ней, словно измятый рукав балахона, старческой кожей; бездонные тёмные провалы глазниц на лысой болванке головы тянут в свои мрачные глубины. Вжавшись спиной в кресло, оглядываюсь на других пассажиров, пытаясь заручиться их поддержкой, но… Повсюду одинаковые серые пятна вместо привычных человеческих лиц. К счастью такси уже подъезжает к моей остановке. Срывающимся голоском выкрикнув просьбу остановиться, оставляя за собой ручейки леденящего пота, выскакиваю на улицу. Руки неудержимо дрожат, и я с трудом утираю пот с лица. Не хочется об этом думать, но… Похоже, начинаю сходить с ума. И вот, получив хоровод тревожных мыслей о стремительно тающем психическом здоровье, шагаю к зданию нашего Института Опытных Разработок. Ноги предательски подкашиваются, стремясь трусливо увильнуть от противостояния с вездесущей гравитацией. Такое начало трудового дня откровенно пугает.

      Наконец добираюсь до монументальной ограды, устремлённой к постепенно исчезающим с небосклона звёздам. За чугунными вензелями ограждения терминатор играет со мной в престранную забаву – граница перехода творит удивительную иллюзию с фасадом здания Института: за прошедшую ночь он странным образом обветшал; местами осыпавшаяся штукатурка открывает взору битый красный кирпич, трещины и дыры; утренний бриз без усилий сдирает со стен какие-то древние лохмотья и уносит их прочь. Такое впечатление, что за летящим в зарю зданием тянется серый кометный хвост, в котором то всплывают на поверхность, а то скрываются в глубине серые очертания с чёрными провалами вместо глаз и рта. Даже не хочется думать, куда этот "ветерок" уносит нас всех.

      Вздохнув, проникаю на охраняемую территорию. Щиты на гербах по периметру ограды надёжно защищают от вторжения ложных сущностей. Во всяком случае, хочется в это наивно верить. Быстро пересекаю открытое пространство и взбегаю по ступенькам главного входа. Тяжеленная броневая дверь с трудом поддается нечеловеческим усилиям, и я ступаю вовнутрь…

      Помпезный в романском стиле холл с вездесущей лепниной по стенам легко принимает меня