POWER. Виталий Курамшин

пожалуйста. Хорошо, можно и сыра. Сейчас. – Он налил еще.

      – Игорь?

      – Все хорошо, Ефимыч. Мне просто скучно.

      – Я тебя не понимаю.

      – Хандра… Я не знаю, чем заняться. Механизм моей машины так настроен, что я ей уже не нужен. Я просто выгребаю прибыль и… мне скучно.

      Николай Ефимович пристально смотрел на старого приятеля.

      – Вчера вечером я решил прогуляться по городу и ощутил полное отсутствие ощущений. Полное отсутствие чувств! Толи весна никак не начнется, толи я уже не могу ее распознать. Я остановился в саморазвитии. Я так стремился к совершенству, я так старался самосовершенствоваться, что мне все опостылело. Я потерял что-то очень важное, что-то неуловимое, но важное. Возможно, я ощутил, сам того не подозревая, что этого чего-то важного у меня и не было никогда. Три жены и ни одного ребёнка. Может, в этом дело? Это я так подумал сначала. Внимательно рассмотрел модель, проанализировал ситуацию, все ситуации и со всех сторон, и пришел к выводу, что дело не в этом. После, я проанализировал всё, но так ничего и не обнаружил. Я бродил по городу до трех часов ночи. Без охраны. Я даже чуть не заблудился. Я давно без охраны. Она мне ни к чему. Так вот, я оказался сам себе загадкой. Я пытался убедить себя в том, что все, что мне нужно, у меня уже есть, а значит…

      – Игорь Анатольевич?

      – Да, Катюш, заходи.

      Секретарша быстро поставила на столик перед Громовым поднос и также быстро удалилась.

      – А значит, – продолжал Громов, – а значит, я могу быть спокоен за себя, и приступить к поиску новой цели. Без цели жить невозможно, немыслимо. Но я уперся в стену. Я не смог выбрать направление, я оказался прикованным к самому себе, самому себе, застрявшему на одном месте. У меня кончились силы? Мне стало страшно от одной этой мысли. А мудрое утро только усугубило эту тоску.

      Гартман молчал.

      – Всегда есть, куда расти. Всегда. Но порой ты упираешься в стену, сам того не подозревая, и эта стена настолько тебя затягивает, что ты привыкаешь к ней.

      Громов налил еще бокал и тут же его осушил, закинув следом дольку лимона. Гартман все также молча наблюдал за ним. Он ждал.

      – Я давно ее присмотрел, – продолжил Громов. Гартман отвел взгляд. – И два года я веду переговоры. И все получилось… Помнишь, Ефимыч, когда мы выбирали направления для бизнеса, мы их все записали, и принялись работать по обозначенному плану. Все направления у меня работают. Все! Но, в том самом плане мы оставили один пункт, один единственный пункт, дающий нам право оставить его невыполненным в силу его масштабности и прочих неудобств, уже не помню, что мы там говорили о нём. Один единственный пункт. ТЭК! Топливно-энергетический комплекс. Вот чего у меня нет, и вот то, чего я всегда хотел видеть на вершине своей системы. Вот та цель, которую я преследовал с тех пор, как мой механизм начал приближаться к беспилотной модели.

      – Кто они? – спросил Гартман.

      – АО «Самсон-нефтегаз». Проектирование, разработка, добыча.

      – Сколько?

      Громов достал листок, написал на нем число и передал