Город Мёртвых. Светлана Яковлева

Ему есть чем гордиться. Могла ли я действительно полюбить другого человека? Да, могла. В этом нет ничего предосудительного. В своей жизни мы любим разных людей и совершенно по-разному. Иногда чувства гаснут, и мы просто забываем о них, а иногда остаётся вечная благодарность и теплота, даже если дальнейшее продолжение отношений невозможно. Станет ли он заменой? Нет. Исключено. Они совершенно разные. Даже думать об этом не стоит.

      Я осторожно погладила ладонь Тома. Кожа чуть грубее, а вот форма и пальцы… похожи. Свободная рука невольно потянулась к груди и вцепилась в длинную серебряную цепочку под майкой. Боже, зачем я вообще об этом подумала?

      Пожалуй, всё, что осталось за километрами пройденных нами дорог, никогда больше не должно оглашаться мною. Ни словом, ни мыслью. Так будет правильно.

      Аккуратно вытащив руку, я проверила его самочувствие. Состояние пульса и температуры тела меня удовлетворило – температура явно шла на спад. Сменив полотенце, я не рискнула пройтись по дому, боясь оставить его одного хоть на минуту. Заглянув за самодельную занавеску на окне, я отметила, что скоро начнёт светать. Во дворе всё было спокойно и иных поводов для волнения, кроме состояния Тома, для меня на этот момент не существовало.

      Сбросив ботинки и устало привалившись на край кровати, я накрылась мужской курткой и попыталась подремать хотя бы полчаса. Бесполезно. То и дело, я тревожно выныривала из полудрёмы и проверяла, дышит ли англичанин вообще. В общем, сон мне, кажется, сегодня не грозил.

      Под утро за моей спиной интенсивно заворочались, окончательно изгнав любые призрачные надежды на сон. Когда углубленное сонное дыхание сменилось обычным, я поняла, что Стенсбери наконец-то проснулся. Почти тут же я довольно отметила шорох одеяла, который тот поспешно на себя натянул. Ещё бы, не лето всё-таки! Но энтузиазма мне это не прибавило. Лучше бы он ещё поспал.

      – Тин, – тихо позвал англичанин. – Тин, ты спишь?

      – Я смотрю, кому-то уже похорошело, – относительно недовольно пробубнила я, чувствуя, как опухли мои веки от недосыпа. – Отлично. Через пять минут собираемся и отправляемся в дорогу.

      – О, нет, я смертельно болен и умираю! – практически заскулил Том, утыкаясь в подушку.

      – Ой, да ладно!

      Довольно хмыкнув своим мыслям, я тут же покровительственно сказала:

      – Сегодня остаёмся здесь.

      – Не понял, – несказанно удивился Том.

      – Остаёмся здесь на день, – с удовольствием повторила я более уверенно, услышав нотки радости в его голосе.

      – Но-о, – заинтриговано протянул он, – у нас же план.

      – К чёрту план.

      Мой спутник затих на пару секунд, очевидно не в силах так быстро осознать радость, которая на него свалилась, после чего возмущённо поинтересовался:

      – Где моё чудовище? Кто ты, неизвестная женщина?

      Пришлось с чувством пнуть его наугад, чтобы развеять все сомнения. К сожалению, одеяло значительно смягчило удар, но одобрительный ехидный смех в ответ я всё же получила.

      – Ты серьёзно? – приподнялся