Отражение. Зеркало надежды. Галина Гончарова

на толстые пальцы, вцепившиеся в ее рукав.

      – Отпустите немедленно!

      – Или что?! Ты моя дочь!!!

      Пошли силовые методы. Угрозы расправы и шантаж. Но не тут-то было!

      – Или я найду на вас управу.

      Если бы это сказала Матильда…

      С криком, со слезами, с истерикой… кто бы поверил девчонке? Но сейчас говорила Малена Домбрийская. Наследница крупного герцогства, аристократка до мозга костей…

      Малене, в своем теле, достаточно было лишь бровью повести, чтобы солдаты палками прогнали этих людей по городу. И вон с ее земель. Мало того, она бы и не задумалась так поступить.

      И это отразилось в ее глазах.

      Мария никогда не была особенно умна, но даже она это поняла. И замерла на пару секунд.

      Этого хватило.

      Малена сделала резкий жест рукой, как показывала Матильда.

      Вырываться из захвата тоже надо уметь. Обычно люди тянут к себе, преодолевая хватку четырех пальцев, а надо крутануть рукой от себя, так быстрее и проще. Вот и сейчас толстопалая рука словно по волшебству слетела с одежды Матильды, и девушка быстро, почти бегом, влетела в подъезд.

      Хлопнула дверь.

      Мария осталась во дворе, растерянная и с документами на лавочке.

      Как же так? Это же ее дочь?..

* * *

      – Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!!

      Матильда рыдала в голос, и Мария-Элена не знала, как утешить подругу. Не помогала даже Беся, которая, чувствуя настроение хозяйки, мурлыкала вовсю и терлась головой о мокрые щеки девушки, рискуя утонуть.

      – Мать!!! Да она меня бросила! Променяла на мужика! Уехала! А теперь, пятнадцать лет прошло, является она!!! Паскуда!!! Люби ее и радуйся!!!

      – Мотя…

      – А где она была, когда бабуля заболела? Когда мы тут на копейки выживали? Когда я в двенадцать бегала газеты разносила? Когда мы каждую монетку откладывали и одну овсянку жрали? ТВАРЬ!!!

      – А чего она сейчас-то приехала?

      Малене удалось сбить Мотю с истерического настроя, и вовремя. Слезы еще катились, но отвечала подруга уже осознанно.

      – Эм-м-м… не знаю.

      – А ты подумай? Твоя бабушка умерла. Я сама с этим столкнулась… Кто все наследует?

      – Я.

      – А кто об этом знает?

      Матильда зависла, как старый пентиум. Потом собралась с мыслями…

      – Постой. Я сама скажу. Ты считаешь, что она решила наложить лапку на то, что осталось от бабушки, и потому явилась?

      – Тебя это удивит?

      – Да ни разу! Вполне возможно.

      – У нее это получится? Надо искать законника?

      Матильда покачала головой.

      – Нет. Бабуля знала, что умирает. И… она ведь знала, что мать жива! Я в этом уверена!

      – Почему ты так решила?

      – Бабуля хотела несколько раз со мной о чем-то поговорить, точно! Я помню! Но как-то не складывалось, а потом ей вовсе плохо стало, последний месяц она была… не как в коме, но что-то вроде. Уже никого не узнавала, не видела…

      Малена вздохнула.

      Как бы ей сейчас хотелось обнять подругу, прижать к себе и сказать, что Мотя не одна. У нее навсегда есть Мария-Элена Домбрийская. Что бы ни случилось,