Лишний близнец. Кир Булычев

подтвердить. И я сама Клаву у роддома встречала, и ты сам младенца на руках нес. И он был один.

      – Сначала был один, – ответил Коля, – а сегодня ночью она еще одного родила. Тайком от меня, потому что это не мой ребенок!

      – Ясно. – Я вмешался в этот пустой разговор. – И какой же из них твой, а какой чужой?

      – Совершенно очевидно, – ответил Коля. – Справа мой, а слева чужой.

      – И почему?

      – Разве не ясно? – спросил Коля. – Справа мой, а слева ихний.

      – И как же ты их различаешь? – спросила моя жена Нианила.

      – У него мой голос проклевывается.

      Клава наклонилась к кроватке, взяла того младенца, который плакал пронзительнее, обнажила полную грудь и дала ее мальчику. Тот сразу замолчал и зачмокал.

      Второй заплакал еще громче.

      – Прекрати кормить узурпатора! – закричал Коля. – Корми моего ребенка.

      Он даже протянул руку к жене, чтобы оторвать младенца от ее груди, но Нианила встала между ним и кормящей матерью и сказала:

      – А ну-ка погляди на кроватку. Разве ты не видишь, что она правого взяла, того самого, которого ты за своего держишь?

      – Разве? – Коля находился в шоке. Руки его тряслись, и взор блуждал. – Вы так думаете, тетя Нила?

      – Я уверена, – сказала моя жена. – И думаю, что хватит устраивать здесь базар. У тебя родились два близнеца, ты их различить не можешь, оба – точная твоя копия, а ты смеешь кричать на жену!

      – Это точно… – Коля потерял боевой пыл, но окончательно не сдался. – А когда же… где он вчера был?

      – Вчера он из нее еще не вышел, – сказал я. – В медицине такие случаи известны.

      Я лгал, но лгал во спасение. Я понимал, что младенцы не виноваты. И Клава не виновата, и Коля не виноват. Тут действует какая-то внешняя сила.

      Коля стоял посреди комнаты и думал.