Лишний близнец. Кир Булычев

жизни, Нила порой читала мои мысли. Молодые люди впустили нас в комнату, которая служила спальней им и младенцу, и подвели к кроватке с деревянными барьерчиками по бокам, купленную на вырост.

      В этой кроватке лежали два младенца и пускали слюни.

      Я прошу вас, уважаемый читатель, остановиться на этом месте повествования и попытаться встать на мое место.

      Повторяю: мы вошли в комнату, где пахло детской мочой, присыпкой, счастливым и скромным бытом. Мы посмотрели на кроватку. В ней лежали рядышком два младенца и пускали слюни.

      Вы поняли?

      Мы ничего не поняли.

      Мы переглянулись, потом посмотрели на родителей.

      После тяжелой паузы раздался голос Коли Стадницкого:

      – Видите?

      Нила кивнула.

      – А я так надеялся, – вздохнул Коля Стадницкий, – я так еще надеялся, что у меня ночной кошмар и галлюцинации. А бывают коллективные галлюцинации.

      – Коллективные галлюцинации! – воскликнула оскорбленным голосом его молодая супруга. – А кто в меня кастрюлей кидал, убить хотел? Кто осыпал меня оскорблениями и рукоприкладством?

      – А что мне оставалось делать? – ответил плачущим голосом Коля. Он уступал жене в размерах, но был жилистым и крепким человеком, так что всегда мог одолеть пышную, белую, мягкогрудую Клавдию.

      – Простите, Коля, – спросил я, с трудом оторвав взгляд от кошмарного зрелища. – Но за что вы рассердились на свою жену?

      – Как за что? За измену, вот за что! – откликнулся Коля.

      – Да не рожала я его! – взмолилась Клава. – Христом богом клянусь, не рожала. Я одного рожала и одного домой принесла. Неужели бы я не заметила, когда второго рожала?

      – Вряд ли это возможно, – поддержал я Клаву.

      – А я говорю – это заговор! – настаивал Коля. – Ты одного от меня родила, а второго потом, специально, потому что не мой он ребенок, а плод измены.

      – Так это с кем я тебе, дурак, изменяла?

      Молодые супруги вновь начали сражение, но убежать с поля боя мы с Нилой не могли, потому что присутствовали при странной загадке мироздания, а загадки требуют разрешения.

      – Всем известно с кем! – кричал Коля. – С Гасаном из вашей конторы.

      – Это чтобы я – с Гасаном?!

      – Такие, как ты, только с Гасаном и могут!

      – Да ты посмотри, глаза твои слепые! – возмутилась окончательно Клава. – Гасан – черный?

      – Еще какой черный!

      – И глаза у него черные?

      – Ну и что?

      – И кожа смуглая?

      – Ни у что?

      – И нос как дыня?

      – Ну и что? Что? Что?!

      – А то, что младенцы одинаковые и оба в тебя, подонок! Ты посмотри – глаза серые, носы курносые, губы наружу и уши вертикально!

      – Клава права! – быстро произнесла моя жена, чтобы Коля не успел придумать какую-нибудь другую глупую версию. Нила, как и я, понимала, что дело куда сложнее, чем простая супружеская измена. При простой супружеской измене близнецы не рождаются с промежутком в пять дней. Не знает такого мировая наука.

      – Ясно, – сказал Коля. –