Хранители Мира. Валерий Михайлович Краснобородько

образуя большое мутное пятно, постепенно уносимое быстрым течением. По её поверхности ещё расходились волны, унося с собой известия о произошедшем здесь обвале.

      – Да-а.… А мы здесь только что купались! – глядя сверху вниз на всё это, произнёс я. – Задержись на пару минут – и хана босякам!

      – Это точно, – подтвердил брат, – земли то сколько рухнуло!

      – Кто бы мог подумать, на волосок от смерти были! – Сашка озирался по сторонам, то смотрел на меня, то переводил свой взгляд на Пашку, словно не веря в то, что мы остались живы.

      – Ну, пойдём, или будем торчать здесь до скончания веков? – поторопил я своих товарищей.

      – И вправду, пошли быстрей, а то пирожки стынут, – подтвердил Паша, – мне больше нравится, их горячими есть, нежели холодными. Кусаешь, а оттуда пар струится из сочных фруктов!

      – Пойдём…. Пойдём. Да пошли уже, чего встали! – толкая нас ладошками в спину, закричал Сашка, голосом полным страха.

      Обратно мы шли молча и быстро. Каждый размышлял о случившемся на берегу. Мне не давала покоя одна мысль, я то и дело к ней возвращался и прокручивал её в голове раз за разом. Было непонятно, как твёрдая почва, без трещин, промоин, и сползания грунта в реку могла рухнуть, ведь такие вещи не проходят незаметно. Не найдя ответа выкинул эти мысли из головы, открыл калитку и первым вошел во двор, следом за мной Пашка и Сашка, тоже молча.

      – О, случившемся – никому! Понятно? – сказал я шепотом, и окинул Сашку и брата строгим взглядом. – Зачем стариков беспокоить.

      – Ясно, – ответили они хором.

      Бабушка стояла у стола и нарезала хлеб, заслышав скрип петель, она подняла голову, и посмотрела на нас. Её красивые глаза пробежали по нам с ног до головы, убедившись, что все на месте, она улыбнулась и пригласила нас к столу.

      – Вовремя ребятишки вернулись. Сашка, и ты давай садись ужинать с нами, не стесняйся! Чувствуй себя как дома!

      – Ага, но не забывай, что ты в гостях, – продолжил он её слова.

      – Не беспокойся, тебя это не касается, – ласково ответила она ему.

      – Ба, а можно пирожок? – протягивая за ним руку, спросил Пашка и тут же получил по руке.

      – Сначала помой руки, затем борщ и второе, а потом будут тебе и пирожки, и вареники со сгущёнкой и молочко парное.

      – Пошли! – сказал я, потащив брата за собой к умывальнику.

      Закончив водные процедуры, мы уселись за стол, и принялись методично и с отличным аппетитом уничтожать яства, выставленные на стол.

      – Ба, а где деда? – поинтересовался я.

      – В Краснодонецкой наверно задержался, – с едва заметным волнением в голосе ответила бабушка Валя. Дед такого никогда не позволял себе. Ужин для него святое, как впрочем, и обед и завтрак. Он считал, что совместные обеды и ужины укрепляют семью. Это у них в роду и передаётся из поколения в поколение, но в современной жизни наши родители это упускают из виду, а дед просто восполнял эти пробелы, воспитывая нас по своим старым традициям.

      Переведя