Я – комментатор! Василий Уткин, Виктор Гусев, Владимир Стогниенко, Геннадий Орлов и другие о тонкостях профессии. Василий Уткин

комментатора была легенда, сегодня такого нет и в помине. Вот Котэ Махарадзе был народным артистом Грузии, его вспоминают до сих пор, ведь он умел рисовать портреты, высвечивать детали – настоящее искусство. А сейчас мы ушли от жанра сольного репортажа.

      Появился «Матч ТВ» и сразу привлек на должность консультанта американца из ESPN. Он насоветовал: «Мы там, в Америке, всегда молотим в два комментатора». Но там же другая жизнь, а нам надо следовать своему менталитету. Каким должен быть настоящий русский репортаж? Обязательно соло, причем с самоиронией, юмором, объективностью. Если команда побеждает, ты должен задохнуться от радостных интонаций, что сделала Нина Еремина в знаменитой концовке финального матча баскетбольного турнира Олимпиады-72. Ее сорванный голос – это и есть работа комментатора. Комментатор должен сорвать голос, когда команда его страны стала первой…

      А теперь – о моем первом репортаже. Он состоялся 31 января 1974 года. Был хоккей СКА – ЦСКА во Дворце спорта «Юбилейный». Но опять же нужно начать с предыстории.

      По конкурсу меня взяли в ноябре 73-го, причем мою судьбу решил кусок мыла. Нас было трое претендентов, и во время пробного репортажа надо было каждому прокомментировать десять минут матча «Зенит» – «Динамо» (Тбилиси). Как сейчас помню дату: 1 ноября 1973 года.

      Тогда выпал снег, весь стадион имени Кирова замело. Мне достался отрезок с десятой по двадцатую минуту, и на тринадцатой Анатолий Зинченко пробил с сорока метров. Вратарь Давид Гогия поймал мяч, даже взял в руки, но было очень скользко, и, зажав мяч, он выронил его за линию ворот… Я сказал: «Надо же, как кусок мыла, мяч проскочил в ворота». Эта фраза сделала меня комментатором.

      Председателем комиссии был Александр Петрович Филиппов из Ленинградского комитета по телевидению и радиовещанию. А я ко всему прочему был Геннадий Орлов, мастер спорта СССР. Это тоже работало: раз футболист, то мне и карты в руки. Но именно после «куска мыла» Филиппов сказал: «Смотрите, у него какая-то образность есть, метафорами говорит».

      Подробности экзамена, понятно, узнал уже потом. Претендентов тогда набралось около двухсот человек. Такой вот вытащил лотерейный билет…

      И вот матч СКА – ЦСКА. Помню, как Николай Николаевич Озеров провел первый период и произнес: «Сейчас я передаю микрофон Геннадию Орлову, который будет вести второй и третий периоды. Это наш коллега из Ленинграда, а я ухожу комментировать на радио «Маяк». И Озеров ушел. Тогда такая форма была принята. Я же начал телевизионный репортаж…

      Всё, конечно, было как в тумане, а в наушниках слышался странный стук: бум-бум, бум-бум. Смотрю, техники ходят, что-то проверяют, но понять не могут. К тому моменту я уже спустился к площадке, так как с моей точки было очень плохо видно: происходящее на льду напоминало жизнь муравьев.

      Вести репортаж с хоккея вообще тяжелее всего: слишком быстро меняются события, шайба летает безо всякой логики. В общем, приходилось непросто, и я, как бывший футболист, рефлекторно стучал… носком ботинка по бортику. После окончания матча техники сказали: «Москва недовольна, какой-то шум непонятный