Я – комментатор! Василий Уткин, Виктор Гусев, Владимир Стогниенко, Геннадий Орлов и другие о тонкостях профессии. Василий Уткин

с Георгием Александровичем Ярцевым. Комментировали под картинку, сидя в Детройте, а матч проходил в Нью-Йорке. И я в какой-то момент сказал: «Есть такая песня «Помоги мне, помоги». Хотя, как все знают, там поется: «Позвони мне, позвони». Всякие ляпы случались, это правда.

      Кирилл ДЕМЕНТЬЕВ:

      – Никакой. Надо отвечать за дела свои.

      Александр НЕЦЕНКО:

      – Таких нет. Конечно, в начале карьеры неудачных репортажей больше, но без этой практики, без ошибок ты не набираешься опыта и лишаешь себя возможности прогрессировать. Комментаторская профессия жива только с практикой. Нельзя называть себя комментатором, если не работаешь регулярно в эфире.

      Григорий ТВАЛТВАДЗЕ:

      – В 2000 году совершенно случайно оказался на Шаболовке во время чемпионата Европы, как вдруг мне говорят: «Садись на подстраховку матча Чехия – Голландия». Пытался, как добросовестный человек, объяснить, что к игре я совершенно не готовился. «Да ладно, садись уже. Жолобов с Севидовым отработают».

      Сел, и, естественно, за три минуты выяснилось: связь пропала. У меня – ни составов, ничего вообще. Караул! Это – тот матч, когда Коллина поставил в ворота чехов пенальти, который до сих пор обсуждают. И вот я, к своему ужасу (просто не понимаю, как так вышло), стал называть главного тренера голландцев Франка Райкарда… Рудом Гуллитом.

      Разбуди меня хоть в три часа утра и покажи фотографии обоих, сразу скажу, кто из них кто. А я сижу, вспоминаю всякие забавные истории про Гуллита. Как он гол забил Дасаеву в финале чемпионата Европы-88, как Онопко его держал в 92-м. «Вот он Гуллит, вот опять Гуллит в кадре», и всё в таком духе. Главное, редакторы сами ничего не знали, пока Дима Анисимов не позвонил и не спросил: «Гриша там с ума, что ли, сошел? Передайте ему, что это – Райкард». Передали, и меня как будто пыльным мешком – по башке!

      После этого, клянусь, не спал три ночи. Всем друзьям звонил: «Вы видели? Вы слышали?» Переживал страшно.

      Вот, с одной стороны, тот репортаж хотел бы забыть, как страшный сон, а с другой – конечно, он мне помог. Такие моменты учат тебя осознавать меру ответственности. Да, встречаются люди, которые запишут состав на спичечном коробке и идут к микрофону. Я так никогда не мог.

      О каком репортаже не можете вспоминать без смеха?

      Геннадий ОРЛОВ:

      – Да тот же варшавский репортаж. Могу над ним похохотать под настроение.

      Василий УТКИН:

      – О, таких много. Очень много. И поводов для смеха могут быть десятки.

      Виктор ГУСЕВ:

      – Ошибка Филимонова в 1999-м была такой, что эта же игра является одновременно и самой смешной. И смех, и слезы.

      Владимир СТОГНИЕНКО:

      – Про комичные вещи в репортажах меня очень часто спрашивают, но не могу вспомнить ничего подобного. Было дело, в Черногории вылетел пульт, а местный инженер уже ушел домой. Я бегал по трибуне и не понимал, что делать. Но ничего комичного в этом не вижу, так как приятного мало.

      Тогда пульт сам