Обратный счет. Марина Зосимкина

так. Поэтому вот звоним, проясняем ситуацию. Потом чин поблагодарил за

      помощь и предупредил, что, возможно, она им еще понадобится. Дашка помочь

      согласилась и повесила трубку.

      «Нужно сейчас Кирееву позвонить и предупредить, – подумала она, –

      может, всех в редакции теперь будут расспрашивать. Но сначала в больницу».

      Зажав трубку в руке, Дашка направилась в игорев кабинет. Там на его

      огромном письменном столе стоит большой монитор, она включит мощный

      компьютер и найдет в Интернете телефоны справочной службы больницы. И,

      наконец, туда позвонит.

      Дашка открыла дверь кабинета и застыла от неожиданности на месте.

      Потому что в узком проходе между Игоревым письменным столом и стеллажом

      с книгами спиной к Дашке уверенно и споро просматривал содержимое томов то

      ли Бальзака, то ли Теккерея их временный повар. Он откладывал одну книгу и

      брал в руки следующую, раскрывал ее кишками вниз и тряс над столешницей, а

      затем брался за новую. Сбоку от него уже высилась приличная стопка

      отбракованных книг.

      Более нелепого и возмутительного зрелища Дашка увидеть не могла.

      – Ты что здесь делаешь, урод? – взвилась она, а когда повар к ней

      обернулся, продолжила свой глупый наезд: – Вали отсюда живо, ты понял? Ты

      вообще уволен! Я прямо сейчас в полицию звоню!

      Повар был примерно ровесник Игоря, лет под сорок, но какой-то

      мужланистый. Да и фиг с ним, главное, чтобы готовил прилично и подавал

      вовремя. Другой отличительной чертой сменного повара была немота. Слышал

      он нормально, а вот речевой аппарат не действовал. По какой причине – и

      Игорю, и Дашке было неинтересно.

      Немой повар по имени Слава положил на стол толстый том Генриха

      Манна, который до этого собирался подвергнуть то ли обыску, то ли досмотру, а

      потом тяжелыми шагами обошел письменный стол. И схватил Дашку за локоть.

      Больно схватил и как-то безжалостно. Дашка пискнула, дернувшись безо

      всякого результата. До нее, наконец, дошло, какая же она дура.

      – Сейчас сюда придут, – пропищала она ему в живот, когда он толкал ее

      кресло, стоящее возле двери.

      – Значит так, слушай сюда! – сипло пролаял ей в лицо их временный

      немой повар, и это было страшнее всего. – Сейчас ты мне расскажешь, куда ты

      дела одну вещь. Иначе…

      Твердая, как разделочная доска, ладонь отвесила Дашке увесистую

      пощечину.

      – Ну и денек, – устало пробормотала Надежда Михайловна, после того,

      как дверь за полицейским оперуполномоченным была закрыта на два замка и

      щеколду. Она проверила запоры и прошла в спальню. Плюхнулась в кресло.

      Как была в твидовой «двойке», так и плюхнулась. Есть расхотелось. Нужно

      Андрюху накормить. Иначе он за своим компьютером до трех утра просидит, а

      потом примется потрошить холодильник, пальцами выуживая со сковороды

      холодные