Демонократия, или Охота на ведьм по-русски. Елена Феникс

жилище. Звали мужика Николай. Пострижен он был ежиком, имел крепкий затылок и мелкие глазки. Если его приодеть и повесить на грудь мощную золотую цепь, он вполне сошел бы за нувориша времен начала перестройки. Тот же типаж.

      Мы с Виктором поднялись к нему в вагон по сбитой наспех лестнице, явно не предназначенной для носительниц узких мини-юбок. Обстановка нарочитого убожества, какого-то демонизма в домике была ужасающей. На топчане лежали материалы с выборных кампаний на Ставгородчине, биография Черноворона, антилистовки с передернутыми фактами и заложенными в текст фразами, воздействующими на подсознание.

      – Так ты вообще на чьем поле играл? – удивилась я.

      – На Черноворонском.

      – А почему тогда его же «поливал»?

      – Эти листовки необычные. Сюда встроена явная ложь, которая вызывала злость и агрессию против любого из его конкурентов. А к Черноворону – наоборот народ проникался симпатией как к жертве наездов. Это прием такой. Работает безотказно.

      Экстрасенс достал яркий предвыборный плакат-календарь, на котором был изображен коммунист Черноворон в казачьем обмундировании и лихо сдвинутой набекрень папахе. Из-под нее кокетливо топорщились чернявые кудри. Лежал будущий губернатор посреди пшеничного поля и пожевывал колосок. Это – плакат «правильный», агитационный. А на другом, точно таком же, за спиной Черноворона откровенно выглядывало оголенное женское пышное бедро, и, если присмотреться, из-под локтя бравого казака-коммуниста был заметен сосок женской груди.

      Когда такой плакат появился в народе, избиратели просто опупели. Коммунисты, так те заголосили благим матом: порочат честь и достоинство святейшего! А раз порочат, значит, считают самым, что ни на есть главным претендентом! По домам пошли старушки, которым выдали по стольнику за агитработу:

      – Наш Шурик – верный ленинец!

      – Черноворон – лучший губернатор в мире!

      – Ну и что, что c женой развелся! У него – любовь!

      Последнее слово произносилось с особым придыханием и осуждением сомневающихся. Так, словно у всего остального мужского населения области между ног находятся не детородные органы, акабаньи хвосты. А разговоры, что казак-коммунист Черноворон променял жену казачку то ли на дагестанку, то ли абазинку, играли Шурику на руку: он уже начал крепить мир на Кавказе!

      Но самое веселое заключалось в том, что в производстве контр-плаката с изображением голого женского бедра и соска за спиной будущего губернатора, обвинили одного из конкурентов Черноворона, который, якобы, таким образом, разыграл свою предвыборную карту.

      «Ах, так?» – возмутился конкурент. И заказал в типографии такой же в точности календарь-плакат с возлежащим посреди пшеничного поля Черновороном. Но! Теперь за его спиной конкретно проглядывало не женское бедро, а… мужская, волосатая и откровенно кавалерийская конечность!

      Намек на нетрадиционную ориентацию был настолько прозрачен, что бабушкам-агитаторкам нечем стало крыть.

      Разумеется,