Мы и наши малыши. Мередит Смолл

их о «нормальном» поведении, принятом в их культуре, смогут поместить поведение и мышление в рамки некой логически обоснованной психологической модели, которая перекликается с психологией представителей западного мира. Таким образом, в соответствии с этими исследованиями считалось, что культура оказывает незначительное влияние на глубинную мотивацию людей и что по своей внутренней сути все люди очень похожи.

      Только в 1920-х годах, в период расцвета экспедиционных антропологических исследований различных незападных культур, проводившихся по всему миру, ученые начали осознавать то огромное влияние, которое оказывает культура на образ мыслей и душу человека[107]. Начиная с этого времени они поняли, что люди не обязательно похожи друг на друга, что не всеми ими управляют одинаковые психологические стремления и что совершенно разные культуры могут формировать совершенно разных людей. Эта точка зрения также предполагает, что все культуры обладают одинаковой ценностью – в конечном счете деревню охотников и собирателей начали рассматривать как не менее интересное, сложное и комплексное явление, чем промышленный город[108]. Еще важнее то, что на протяжении тех лет, когда происходило формирование новой дисциплины, антропологи активно содействовали развитию идеи, что культура, какой бы она ни была, не является пассивным инструментом, а выступает в роли густой завесы, которая «приглушает» то, что определено природой[109]. Социологи того времени считали, что именно этот культурный «покров» определяет наше отличие от других животных; непохожими на других животных людей делает обладание созданной ими культурой, выступающей в качестве средства взаимодействия с миром природы[110]. И именно в такой атмосфере – в условиях принятия идеи культурного формирования человеческой природы, – было положено начало проведению первых исследований детей и взрослых в разных культурах.

      В 1920-е годы решающую роль в отходе антропологии от ориентации на индивидуальную психологию в сторону изучения роли культуры в формировании личности сыграли антропологи Маргарет Мид и Рут Бенедикт. Они стали основателями научной школы под названием «Культура и личность», которая имела – и по-прежнему имеет – самое непосредственное отношение к изучению методов воспитания в разных культурах. Сегодня концепция, предложенная Мид и Бенедикт, представляется совершенно очевидной, однако в те дни мысль, что культура может формировать личностные качества человека, была достаточно радикальной. Маргарет Мид входила в число первых ученых, покинувших кабинеты и занявшихся полевыми исследованиями. И хотя сегодня некоторые коллеги критикуют ее работу, в особенности используемую ею методологию, никто не может отрицать, что она одной из первых смело отправилась в плавание и попыталась лично собрать информацию о том, как живут люди в других землях. Вполне вероятно, что те люди, которых она опрашивала в Самоа, морочили ей голову,

107

Bohannan and Glazer, 1973.

108

Данная концепция под названием «культурный релятивизм» представляет собой раннюю версию современной идеи мультикультурализма.

109

Культура рассматривалась как «сверхматериальная», то есть стоящая выше инстинкта, а значит, не «животная» (или «физическая»).

110

Возможно, активно выдвигая на первый план роль культуры в формировании личности человека и его поведения, эти антропологи заходили слишком далеко. Они отвергали влияние биологии на поведение человека, и даже сегодня многие культурологи по-прежнему отказываются признать, что у людей есть какая-либо связь с другими приматами или животными. Они считают людей особенными, независимыми от всех животных, потому что мы обладаем культурой.