Хаос. Илья Чернецов

      7 марта

      Когда-то, когда я только приехал в Москву и мне нужна была работа, я пошёл на курсы барменов. Я никогда не планировал работать барменом, я ничего не знал об этой профессии и знать не стремился.

      Я сидел со своим армейским другом Димой у него на кухне в Отрадном, где я жил первое время по приезде в Москву. Мы пили пиво. Я открыл толстую газету про работу, которую купил в тот же день, и увидел рекламу курсов барменов. На рекламе были красивая картинка и надпись про деньги. Мне просто понравилась картинка. Через две недели я уже работал барменом в мужском клубе «Распутин». С курсов меня отправили туда на практику, за неделю практики мне там понравилось. И я как бармен им тоже понравился.

      Люблю момент, когда я впервые очутился в баре «Распутина». Это было утро, бар был пуст, зал был пуст, не считая пьяных богатых мужиков, спящих за столиками со шлюхами. Длинная дубовая стойка, за ней – полки с бухлом. И Лёха. В чёрной рубашке и чёрных брюках. То было отличное утро, отличный бар и бармен – в моём представлении о том, кто такой бармен.

      Мне очень повезло, что моё знакомство с баром началось с Лёхи.

      Бармен – это не циркач, кидающий бутылки, жонглирующий всякой хуйнёй и улыбающийся, как дурачок. Бармен не собирает монетки, как дрессированная обезьяна.

      Бармен – это парень, отлично шарящий в алкоголе, знающий всё о бухле и дружбе с ним, о любви к нему, о его силе и слабости. Бармен умеет разговаривать, умеет слушать, умеет наливать, и лучше всего бармен умеет быть человеком. Кем бы ты ни был и что бы с тобой ни произошло, бармен – тот самый человек, к которому ты всегда можешь прийти. Ты просто садишься за стойку и открываешь душу. Конечно, если с другой стороны стойки – бармен. Человек бара. Барный человек.

      Лёха оказался правильным барменом. Он отлично держался, уважал себя, уважал людей, которых стоит уважать. Он знал об алкоголе всё. И он был аккуратным.

      В Лёхином баре было всегда чисто. Его стаканы всегда были натёрты. Его Camus всегда был в достойной этого коньяка бутылке, глядя на которую ты понимал: это отличный коньяк. А любое бухло можно выставить в таком свете, что захочется плюнуть в лицо его создателю. Даже Richard Hennessy. Просто заляпай бутылку всякой мерзостью, поставь в горку грязных салфеток – и вот тебе, противно даже коснуться.

      Не думаю, что почтение к бару привил мне Лёха. Оно было изначально. Просто оно было и в Лёхе, который первым показал мне, что такое бар. Лёха показал мне правильную картину, которая отозвалась эхом в моей картине мира.

      Позже я узнал, что бармены бывают разные. Бывают гандоны, которые приходят в бар, чтобы сорвать бабла с клиентов, нажраться и съебаться. Бывают тормоза, бывают барные задроты, лентяи и трудоголики.

      Барные трудоголики – это вообще отдельная тема. Это люди, одержимые задачей обслужить максимум клиентов. Люди, выбравшие себе барное рабство. Мыть бар, обслуживать клиентов, смешивать коктейли. Они всё делают