Шипучка. Ты уже часть меня. Алекс Хилл

идеальном будущем, которое рушится, как карточный домик, ранят, но все ведь от меня зависит, верно? Малыш не виноват, что он собственно случился, поэтому винить я могу только себя. И лучше не винить, а настраивать на хорошее. Я верю, что все еще смогу чего-то достичь и быть счастливой. Рано еще опускать руки. Мне всего двадцать два. Времени вагон.

      – Как ты? – спрашивает Мила, застав меня в субботу утром на кухне со стаканом молока в одной руке и телефоном в другой.

      – Хочется написать себе на лбу «шалава», чтобы скорее все к этому привыкли и не было так погано.

      – Ника, – Мила со вздохом присаживается на стул и складывает руки в замок на столе. Нервничает? Да ладно? – Ты должна перестать так думать о себе и читать эти тупые форумы. Если разобраться в ситуации, то… Ты не сделала ничего плохого. С Марком вы рассталась. Точнее, он бросил тебя, а тот парень… Ну он просто был. Вы же не маленькие дети. Было и было. Единственное, в чем вы все виноваты, так это в неосторожности. Да-да! – смотрит строго. – Все трое. Так что прекрати корить себя и… Думаю, стоит уже сказать родителям и сходить к врачу.

      – Только четыре недели.

      – Акушерских семь.

      – И откуда ты это знаешь?

      – Не одна ты перелопатила весь Гугл. Я вообще-то тоже переживаю.

      Улыбаюсь, потому что не могу иначе. Я люблю эту девчонку, если бы не она, уже давно бы тронулась умом.

      – Я знаю. Спасибо, Мил. Ты моя фея-крестная.

      – Ага-ага, – смеется, вставая, и направляется к холодильнику. – Какие планы на сегодня?

      – Хотела сходить пошопиться. Может, полегчает? – пожимаю плечами.

      – Черт! Я бы сходила с тобой, но уже обещала съездить к родителям. Мамуле приспичило снова что-то там посадить, чтобы потом ныть, мол, нифига не выросло из-за дурацких вспышек на солнце.

      – Все в порядке. Я и сама справлюсь. Так когда ты вернешься?

      – Наверное, завтра, – отвечает подруга. – Справишься тут? Или мне лучше приехать сегодня?

      – Эй! Ну я же не маленькая. Конечно, справлюсь, – добавляю в голос уверенности.

      – Ну-у-у как же… – Мила начинает нарезать бутерброды и первый готовый протягивает мне.

      Да. А ведь последние дни я действительно веду себя, как ребенок. Пора уже выбираться из этого внезапного младенчества, в конце концов, у детей не может быть детей.

      – Слушай, Картофелина, хватит уже киснуть. Начинай радоваться. Ты представляешь, какая жизнь нас ждет. Девять месяцев веселья. Молочные коктейли, прогулки на свежем воздухе, все дела. А потом ты родишь, и мы будем по очереди ходить в универ. А еще пойдем в то кафе, где меня бесит весь персонал, и ты будешь кормить грудью малыша прямо на глазах у того придурка менеджера. А еще…

      Если бы и в самом деле все было так просто, но я рада небольшой разрядке и поддержке.

      – Хватит, – давлюсь смехом. – Я поняла. Будет весело.

      – Не сомневайся, – подмигивает Мила. – А отцом бейбику буду я. А что? За рубежом это нормальная практика.