Чёрный дачник и другие мистические рассказы. Дмитрий Каннуников

Садык, по-русски он говорил почти без акцента, так как на родине ходил в русскую школу.

      – Э, брат, это твои дела, – сказал Ренатик, – нас не впутывай.

      Перед отъездом Садык подпёр дверь вагончика, где жили его соотечественники, облил солярой и поджог. В машине достал бутылку водки из кармана, выпил залпом и стал горланить песни на своём языке.

      – Заткни его, – сказал Сом Коке, котрый ехал на заднем сидении рядом с Садыком.

      – Слышь, заткнись, а.

      – Э, я брат свой убил, родственник, а ты заткнись, да, – Садык начинал заводиться.

      – Заткнись, – сказал Сом.

      – Да пошёл ты, э, мудак сраный.

      – Притормози, – сказал Сом Ренатику, который был за рулём, тот послушно съехал на обочину.

      Сом неторопливо вылез, открыл заднюю дверь и вытащил за шкирку щуплого таджика:

      – Ты чего это, сука, базланишь тут. Чурка злоебучая. Кто тебя просил этих мудаков жечь?

      – Шайтан попутал, не хотел я, шайтан попутал.

      – Вот сиди, хлебало завали и кайся, но про себя, чтоб я тебя не слышал, понял?

      Садык закивал.

      Чтобы получше проняло, Сом двинул ему в солнечное сплетение и засунул назад в машину.

      – И запомните, сейчас жизнь другая, «вышки» нет, делай что хочешь. Если адвокат будет хороший – так, «пятнашка» или «четвертной», а так, даже если пожизненно, всё равно жить будешь. Поехали. Всё это туфта, муки совести, мудовые рыдания. Мы с Кокой как-то заказ взяли на одного лесника. Мешал он братве лес рубить и полякам продавать. Нас один местный к нему привёл, Гридя, думал, дурак, что мы пуганём и отвалим. Но мужик пуганный был, матёрый. Жил на заимке у себя. Мы ночью ввалились, всю семью повязали, жена, две дочери и малой пацанёнок. Кока ему сразу из обреза ногу прострелил, чтобы не дёргался. Всем рты позаклеили, баб по кругу, на малую сил не хватило, так Кока ей в жопу кочергу засунул, она живая была ещё, когда дом подожгли. Да и сам мужик орал так сильно, что из глаз кровь пошла, мы ж сына его почти нашинковали при нём. Огонь всё списал, а Гридя с «катушек съехал», рванул в лес, мы его догнали и «кончили», закопали в лесу. Я так понимаю, менты на него всё и списали.

      – Помню это дело, кипеж был, из Москвы следаки приезжали, списали-то на местного, Гриднева, а дело всё равно не закрыли там, по-моему, награда ещё назначена, – сказал Ренатик.

      Сом, как-то тяжело на него посмотрел, что Ренатику стало неуютно, как будто холодом обдало.

      «Будет рыпаться, кончим, а вообще надо кровью повязать», – подумал Сом. А вслух продолжил:

      – Так вот, мужик мне этот не снился, Коке тоже, да и другие, так что хрень всё это, совесть-мовесть. Ты Садык водки напейся, и всё пройдёт.

      – Да он и так уже, – сказал Кока и показал на Садыка, который спал, пустив слюну на воротник куртки.

      Приехали они на заправку ночью, заправились, гостиницу брать не стали, мало ли, вдруг наткнутся на Тереха, ночевали в машине, в лесу, недалеко от АЗС. Утром подъехали, заправились ещё раз и отъехали на удаление, откуда