Кровавый дождь. Анастасия Сергеевна Сергеева

сжала губы в тонкую полоску, воспринимая его как своего врага. “И он станет моим мужем?”

      Холодок пробежался по спине Александра. Жрица наводила благоговейный ужас.

      Скромное белое платье до пят подчеркивало округлые формы, мертвецки бледная кожа, белоснежные волосы, собранные в причудливую прическу делали её похожей на призрака.

      Александр остановил взгляд на алых губах, единственным ярким пятном светившимся на ней, и непроизвольно сглотнул: слухи не врали.

      Не возможно было понять сколько ей лет. Невысокая. Одного роста с ним. Она могла быть еще совсем юной девушкой или же тридцатилетней женщиной.

      Жрица выдохнула и элегантно сделала реверанс, подняв на него глаза. Пугающие белые радужки глаза сливались с белком. Маленький черный зрачок бегал в глазницах.

      Принц машинально кивнул на её приветствие все еще не в силах отвести взгляда. Присутствующие в зале исподтишка поглядывали на них. Как только канцлер Константин громко подозвал слуг поставить стулья посреди зала, все разом как-то воодушевились и окружили их.

      Юфелии сразу стало тяжело дышать, и она раздраженно повела плечом. Александр тяжело рухнул на свой стул, повесив трость на спинку.

      Уловив недовольный взгляд жрицы, принц нервно посмотрел на Константина.

      Канцлер Святой земли взмахнул рукой и гомон стих.

      Юфелия шумно втянула воздух и, взяв себя в руки, наклонилась.

      Принц был уверен, что кожа жрицы холодная, но её руки были почти горячие. Аромат роз пощекотал нос и Александр чихнул.

      Равнодушно жрица присела на придвинутый слугами стул. Принц подавил желание выдернуть руку.

      Она прикрыла глаза и наклонила голову. Юный принц заметил глубокую складку меж сливающимися с кожей бровями.

      Вдруг он почувствовал жар от её рук. Жар усиливался. Александр взволнованно бросил взгляд на канцлера Константина. Дрожь пронзила тело жрицы и передалась Александру. Ещё мгновение и жар охватил его спину.

      Шумный полустон-полувыдох, – и жрица откинулась на спинку кресла.

      Александр растерянно моргнул, толком не поняв, что должен сейчас чувствовать, но боли не было.

      Два года после падения с лошади он с трудом мог ступать на одну ногу, и все передвижения давались ему с величайшим трудом. Боль стала его частью.

      И вдруг она пропала.

      Недоверчиво он согнул ногу и осторожно встал со стула.

      Боли не было. Он посмотрел на улыбающегося Константина и обернулся к жрице. Та как раз медленно вставала. Она стала еще бледнее, чем была.

      Присутствующие восторженно зааплодировали, а жрица, сделав реверанс, поспешила из зала. Александр пытался уловить её взгляд, чтобы поблагодарить, но она так и не оторвала глаз от пола.

      Все плыло перед глазами Юфелии. Это было второе исцеление за день. Её предел. Всего два человека в день она могла исцелить. Много это или мало? Юфелия не знала. Но она точно знала, что остальные жрицы были сильнее. Она была самой слабой из