Разорванные цепи. Ирина Васильевна Давыдова

Меня накрыло, затрясло крупной дрожью так, что услышала звук собственных, стучащих друг о друга, зубов. Дышать трудно, не дышится совсем, нервным спазмом перекрывая поврежденное горло, затягивая в пучину горя и беспамятства. Ничего не хочется, просто рыдать, громко выть, жаловаться кому-то далекому, ощущая себя ненужной, сломанной куклой, лежащей в углу, куда ее так небрежно бросили, предварительно выпотрошив все внутренности и вдоволь поиздевавшись.

      Почему я так долго не видела, что рядом со мной живет человек, который совсем не похож на того Алексея, каким он был в моем представлении? Тот, который сегодня очень действенно показал, кем на самом деле является.

      Лжецом, приспособленцем, падким на деньги и ради них готовым на все, способным на подлость измены, да еще и трусом в придачу. Моя беда в том, что я влюбилась не в Алексея. Я полюбила придуманный образ, который сама создала, напрочь забыв, что образы и реальные люди редко совпадают. Так стоит ли трепать себе нервы пустыми надеждами? Не стоит отрезать хвост собаке по кусочку из жалости к ней. Ей от этого только больнее и хуже. Так что, скатертью дорога! Все, что ни делается, все к лучшему. Раз и все – вычеркнула из жизни. Но легко сказать, а как сделать? Как забыть измену и простить человека, с которым прожила столько времени, а он так подло нанес удар в спину? А простить необходимо, иначе как дальше жить с обидой в душе, которая рано или поздно разъест и поглотит все хорошее, светлое, что у меня есть внутри, чтобы испятнать темной грязью мести и ненависти. И кем я тогда смогу воспитать моего сына Егорку, ведь дети как индикатор, моментально чувствуют, когда у взрослых кошки скребут на душе. Как мне теперь обрести это душевное равновесие для дальнейшей жизни?

      Может, все же поплакать, пожалеть себя, свою разбитую жизнь, а потом еще раз, упиваясь своим горем и полностью уходя в него? И отчаянно рыдая, думать о том, как он там с ней, с Марго, что они делают? Плакать столько, чтобы слез уже не стало, чтобы ничего не хотелось, только пить много успокоительных. И ничего ни есть, чтобы от горя окончательно съехала крыша. Ведь многие именно так и делают. А я чем хуже? Может, действительно станет легче? Только почему все это мазохизмом попахивает? И кто в это время будет заниматься моим сыном? Да и стоит ли таких эмоций мой муж, ведь это он предал нас с сыном, а не мы его.

      Не надо мне сейчас думать о случившемся. Пусть пройдет какое-то время, чтобы я смогла смириться с произошедшим, принять и жить дальше – у меня есть для кого: для сына, для его счастья, для его воспитания. Чтобы он вырос настоящим человеком, надежным и не похожим в поведении на своего никчемного, слабого отца. И я готова все для этого сделать. В жизни выбор пути дается не просто так. Для чего-то эти испытания нужны же? Не зря говорят, что провидение щедро отсыпает их каждому столько, сколько тот сможет выдержать. Мы склонны воспринимать происходящее с нами остро и отчаянно, впадать в крайности тогда, когда кажется, что выхода из сложившейся ситуации уже нет. Что есть только два цвета – чёрный и белый; горе и счастье, которые