Курск- 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2. Валерий Замулин

Организация плотной противотанковой обороны на большую глубину; особенно на танкоопасных направлениях.

      3.Организация надежной противотанковой обороны путём создания укрытия для боевых подразделений; маскировки и широкому использованию противовоздушных средств на важных направлениях.

      4. Подготовка и проведение маневра как основа успеха обороны»[110].

      Поздним вечером 25 апреля этот документ, представленный Н.Ф. Ватутиным вместе с первым членом Военного совета Воронежского фронта генерал-лейтенантом Н.С. Хрущёвым, обсуждался в Кремле членами Ставки более четырех часов. В итоге было признано, что первая часть доклада, оперативный план обороны, отвечает требованиям директивных документов и в полной мере учитывает обстановку в полосе фронта, а восстановление войск проходит в основном по графику. Поэтому без существенных изменений его утвердили. Окончательной датой полной готовности фронта к обороне было назначено 10 мая[111].

      Подробно анализировалось и предложение о переходе в наступление. Но с учётом уже принятого предварительного решения о преднамеренной обороне, а также из-за необходимости обсуждения этого вопроса с командованием Юго-Западного фронта, как одного из предлагаемых участников наступательной операции, Ставка признала целесообразным решение по второй части доклада отложить, чтобы его проработать более детально. Хотя командование фронтам получило приказ: подготовить войска к активным действиям до 1 июня. С 28 апреля на его усиление передавалась 1ТА генерал-лейтенанта М.Е. Катукова, которую пока планировалось использовать для наступления, и лишь потом, в конце мая, будет признано целесообразным использовать её в ходе оборонительных боёв, как для нанесения контрударов, так и в качестве «бронированного щита» за 6 гв. А. Стой же целью (подготовка к будущему наступлению) Ставка потребовала от Н.Ф. Ватутина до 20 мая вывести в резерв фронта 7 гв. А, которую, в случае наступления на Украину, предполагалось использовать вместе с 1ТА на направлении главного удара. Таким образом, Москва высоко оценила работу Военного совета фронта по подготовке к обороне и в то же время ясно дала понять, что, как отмечал С.М. Штеменко «идея упреждающего удара всё ещё не отбрасывалась, но стояла на втором плане»[112].

      Начиная с 1960-х гг. в отечественной историографии активно обсуждалась и продолжает обсуждаться проблема «ошибки» при планировании обороны Воронежского фронта перед Курской битвой. В частных беседах и даже на официальных встречах общественности с генералами-ветеранами войны этот вопрос не раз подымался уже со второй половины 1950-х гг., хотя в открытой печати впервые был упомянут лишь в 1965 г., в книге «Великая Отечественная война 1941-1945. Краткая история»: «Чем объясняется, что, имея к началу оборонительного сражения численное превосходство над врагом как в людях, так и в технике, Воронежский фронт не смог наличными силами измотать и обескровить ударную группировку противника и остановить её наступление без привлечения новых сил? В

110

Глани, Д., Хауз Д. Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. М.: Астрель, 2006. С. 390-392.

111

ЦАМО РФ. Ф. 16-А. Оп. 1720. Д. 14. Л. 23.

112

Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат,1968. С. 154.