Целуйте меня!. Карлос Гонсалес

Для здорового ребенка такого возраста подобное поведение ненормально. Напротив, среди детей в возрасте от пяти до восьми лет те, чьи отношения с матерями были крепки, кого чаще обнимали и кому чаще доставались знаки любви, лучше других переносили разлуку с ними. Близость, которая была между детьми и их матерями до разлучения, придавала им силу перенести это испытание – то, что специалисты сейчас называют психологической выносливостью[23]. Чарлз Диккенс еще полтора века назад очень хорошо объяснил это в своих «Посмертных записках Пиквикского клуба»:

      Он видел, что те, кого бережно лелеяли и с нежностью воспитывали, беззаботно переносили лишения и побеждали страдание, которое раздавило бы многих людей более грубого склада, ибо первые хранили в своей груди источник веселья, довольства и мира.

      Боулби подтверждает, что эмоциональная связь матери и ребенка задает образец всем взаимоотношениям, которые мы устанавливаем в течение дальнейшей жизни. Она переходит на отношения с отцом, братьями и сестрами и другими родственниками, друзьями, коллегами и учителями, нашими собственными супругами и детьми. К выводу этому он приходит не через изучение взрослых с их смутными воспоминаниями о детстве, как это делают многие психиатры, а через непосредственное наблюдение за детьми и за детенышами иных видов.

      В своей книге я еще неоднократно использую для объяснения определенных аспектов поведения младенцев проведенную доктором Боулби аналогию между детско-материнскими и всеми прочими межличностными взаимоотношениями, но подходить к этому буду с другой стороны. Многие из тех типов поведения, что в детях мы с уверенностью приписываем «капризности», «притворству» или «испорченности», во взрослых считаются приемлемыми. Должен предупредить, что аналогию эту я привожу исключительно в дидактических целях: мои сведения о природе детского поведения почерпнуты не из наблюдений за взрослыми и применении своих выводов к детям, а из непосредственных наблюдений за самим детьми.

      Представьте, что сейчас воскресенье и вы с мужем дома. Каждый занимается своими делами, но вы постоянно сталкиваетесь в коридоре. Останавливаетесь ли вы каждый раз для того, чтобы сказать «Привет!» или обняться? Нет, конечно. В большинстве случаев вы молча обходите друг друга и даже не устанавливаете зрительный контакт.

      А теперь представьте, что муж уходит купить что-нибудь к чаю. Разве, уходя, он не скажет: «Пока!» – а когда вернется: «Я пришел!»? Если он уходил всего минут на пятнадцать, вы, может быть, даже не выйдете его встречать, а просто крикнете ему издалека: «Привет!» – и продолжите заниматься своими делами.

      На следующий день муж приходит домой с работы; его не было девять часов. Разве вы не постараетесь выйти к нему и встретить? Разве не поцелуете его (и не будете ждать ответного поцелуя)? Разве приветствие после долгой разлуки, как правило, не сложнее и многословнее? Что-нибудь типа:

      – Привет, дорогой!

      – Привет!

      – Как прошел

23

CYRULNIK, B., Los patitos feos. Gedisa, Barcelona, 2002.