Последняя рукопись. Франк Тилье

аккуратно изменить поверхность папиллярных узоров на кончиках правого и левого указательного пальца?

      – Понятия не имею, может, то, что она щелкала по клавиатуре, как все мы?

      – Только указательными пальцами?

      – Или тыкала пальцами в самолеты на экране радара, или же совала их в банки с пастой для снятия слепков. Вик, мать твою, да откуда я знаю! Что эта дешевая бредятина может нам дать? Лучше поможем ребятам узнать, откуда взялся этот сраный «форд».

      – Мимолет и Дюпюи, кстати, как раз сейчас шерстят все записи автозаправки. Пока не видно, чтобы «форд» хоть раз там останавливался.

      – И что? Надо, например, обойти все дома в окрестностях заправки. Шевелить задницей, а не таскаться, как за подаянием, из лаборатории в лабораторию.

      – Мы этим и занимаемся, шевелим задницей… Размышляем…

      – Лучше бы мы размышляли на месте, отоварили бы этого придурка как следует. Я не такой, как ты. У меня мозги не похожи на морскую губку. Понимаешь, мне бы надо размять ноги.

      Вик потер указательные пальцы один о другой.

      – Она что-то растирала. Что-то, что не цепляется за кожу. Патологоанатом говорил о тканях. Это… повторение движения, стирающего поверхность папиллярного узора… Только кончики двух пальцев…

      Профессии мелькали у него в голове, как если бы он быстро перелистывал страницы энциклопедии. Вадим встал со скамейки, раздавил каблуком едва прикуренную сигарету и, отряхнув куртку, направился к выходу из парка.

      – Давай поразмыслим об этом потом, о’кей?

      Обернувшись, он увидел, что Вик буквально замер на месте. Его коллега, не двигаясь, смотрел на идущего в их сторону человека с собакой. Морель слишком хорошо знал своего напарника, чтобы понять, что у того в голове завертелись шестеренки, что нейронный механизм, возможно, готовился выплюнуть решение, которое способен найти только этот мозг. Напарник у него не сыщик, а сущая беда: испытывает почтение к судопроизводству и бумажной волоките, стреляет из пистолета, как полный идиот. Зато умеет разговаривать с людьми, вдобавок у него случаются необъяснимые прозрения, которые уже не раз очень помогали расследованию, а его самого частенько избавляли от отстранения от дела. Как тогда, когда ему пришло в голову посчитать волосы в каждой пряди.

      Тяжело ступая, Морель уставился на него:

      – Ну и? Что за профессия?

      Вик жестом попросил его подождать. Потом повернул телефон экраном к напарнику:

      – Эти старые порезы на ладонях имеют отношение к азбуке Брайля. Там написано: «СЖАЛЬТЕСЬ».

      – Азбука Брайля? Кроме шуток?

      – Азбуку Брайля читают кончиками указательных пальцев обеих рук. Именно это повторяющееся движение по выпуклым точкам постепенно стирает папиллярный узор.

      Сыщики многозначительно переглянулись.

      – Она слепая.

      14

      – Мне кажется, я знаю, кто это.

      Вик бросился к стоящему перед ним компьютеру Вадима. Полицейские вот уже десять лет работали в одном