Неосфера 2053. Эпоха после блокчейн. Алексей Хохлатов

в общей кладовой человечества, и мне будет указан путь, где я могу их взять.

      – Так и что же в этом страшного?

      – Жень, да вроде ничего такого. Но…

      – Лёша, не парься, вставляй свою флешку и не беспокойся о последствиях! Мы вместе со всем человечеством это уже прошли почти двадцать лет назад!

      – Её ещё надо найти, – продолжал я отмазываться…

      – Я знаю, в какой коробочке ты хранишь свою тайну личной жизни, любимый, и флешка наверняка там.

      – Кстати говоря, по закону право на ТЛЖ мы утратили только в цифровом виде. Всё, что не оцифровано – попрежнему может оставаться тайной совершенно законно! В той коробочке у меня переписка 1990-х годов на бумаге, какие-то дорогие мне вещи, напоминающие детство и юность… Ну и эта флешка, которая тоже считается железякой до тех пор, пока не будет подключена к компьютеру.

      Так что всё у меня законно!

      – Кто бы сомневался в нашей законопослушности – твёрдо резюмировала любимая жена.

      Зал, в который мы вошли, был посвящён теме финансового прошлого человечества. Раковины, жемчужины, золотые монеты, чеканка из меди, многоцветные купюры, кредитные банковские карты, криптовалютные коды – все эти атрибуты денег летали вокруг в качественном трёхмерном изображении, и трудно было сдержать рефлексы, чтобы не попытаться поймать из воздуха какую-то из этих бумажек или монеток. Затея, конечно, была бесполезной, ибо все эти деньги были виртуальны. Тем не менее, рефлекс возобладал, и я попытался схватить огромный золотой червонец начала ХХ века. И – о Боже – мои пальцы почувствовали лёгкий холод металла и его твердь!

      – Эй, Жень, а они настоящие!

      – Не может быть.

      – Эй, я правду говорю!

      – Эгей, ты всегда говоришь правду и только правду, но… Смотри!

      Тут же моя жена взяла из моих рук этот червонец и… проглотила его!

      – Как?! – моему удивлению не было предела.

      – Они виртуальные, Лёша, но с использованием какой-то новой технологии. Я точно не знаю как, но наш мозг воспринимает предмет как твёрдый.

      – Что-то твой мозг не очень-то это так и воспринял – подозрительно заметил я.

      – А ты попробуй съешь какую-либо из этих купюр!

      Я схватил большую 500-евровую бумажку образца 2010 года, почувствовав соприкосновение твёрдой бумаги с кожей, сложил её, ощущая твёрдость купюры, и с недоверием поднёс её ко рту.

      – Ты представь, что её нет, Лёшенька – игриво и едва сдерживая смех сказала жена.

      Ну, представлять мне – не учиться, и в ту же секунду купюра просто исчезла! «Вуа-ля!» – воскликнул я.

      – Что «ля»?

      – Её уже нет!

      – Ты же держишь её в руке, как и прежде…

      – Это тебе кажется, что держу, а её нет. Вот возьми её у меня!

      Женя быстрым движением руки выхватила несуществующую купюру из моей руки и довольно посмотрела на меня, показывая её то одной, то другой стороной.

      – Но как? Её же не было!

      – Видимо, её не было только для тебя. А я продолжала видеть