Пестрая лента. Сборник рассказов. Елена Шедогубова

Виктор Петрович – это мой отчим, который стал лучшим в мире отцом (для меня). Родился в 1912 году в селе Семеновка Харьковской области, в голодные довоенные годы бежал с Украины в сытый и благополучный Тбилиси с маленькой племянницей Марусей после смерти от голода всех остальных родных. По дороге потерял сестру Галину, она нашлась (как – не знаю, не помню, при мне об этом не говорили) через много лет в Подмосковье. Вот встречу их в году 70-м я уже помню: оба седые, старые, обнялись и плачут-плачут, руки разнимут и опять хватаются друг за друга… Так и ходили по дому, держась за руки, как маленькие. Тогда казалось это смешным и даже немного стыдным. Племянницу он удачно выдал замуж за хорошего человека, любил ее девчонок как своих родных.

      Все эти Цюхи, Дихничи, Просянко, Т0лстые, Лушники были земляками отца, в одно и то же время, а может, раньше или позже, тоже бежали из Семеновки, ближних к ней Богодаровки и Новостепановки от голода, от ненавистных комбедчиков, от раскулачивания и коллективизации. После переселения в Грузию они продолжали тянуться друг к другу, пытаясь сохранить дух землячества, украинства в чуждой для себя социальной и языковой среде. Их уже выросшие к тому времени дети бойко говорили по-грузински, забыв рiдну мову за ненадобностью и редкой употребляемостью, готовили чахохбили и сациви, называли баклажаны бадриджанами, выходили замуж за грузин, женились на девушках других национальностей. А старшие даже не пытались ассимилироваться, приспособиться к изменившимся условиям, выучить чужой язык, перенять местные традиции и обычаи. Нет, они селились в наиболее доступном для них рабочем, полукриминальном районе города – Нахаловке, становились рабочими на заводах (их было в этом районе очень много), обзаводились семьями, детьми, но часто встречались в застольях, спивали свои песни, вспоминали минувшее-пережитое. Если говорить словами есенинского лирического героя, «проклинают свои неудачи, вспоминают…». Постараюсь вспомнить и я и передать свои воспоминания пятилетнего ребенка, чуть-чуть подкорректировав их под себя, нынешнюю.

      ***

      Наша комната в коммуналке просто огромная – 36 квадратных метров и большой балкон. Отец – буду называть его так или, как уважительно называли остальные, Петрович – поставил резные ширмы, получилась двухкомнатная квартира. Мебель вся сделана его руками, не просто стол, кровать, шкаф для одежды – а сплошь отделанные искусной резьбой, хитрыми завитушками. Дерево он чуял душой, и оно раскрывалось ему навстречу, проявляло затейливый узор, оставалось только покрыть поверхность светлым лаком. Он часто брал меня, маленькую, к себе на работу в деревообделочный цех на авторемонтном заводе, где у него был отгорожен свой угол, в котором так славно пахло стружкой, опилками, стояли станки, которые он переделал сам – из трех сделал один, выбросив «лишние детали», там он проработал 57 лет до самой смерти.

      Более разных людей, чем мои приемные родители, я уже никогда не встречала. Она – партийка с километровым партийным стажем, работала в «тех самых» карательных органах, которые ею же потом и заинтересовались по поводу пропавшего