Остров Пингвинов. Анатоль Франс

пример доказывает, что иногда досадно, что в таинствах форма перевешивает содержание. Я смиренно спрашиваю его: не может ли вечная мудрость исправить это?

      – Нет! – ответил Господь, – Лекарство будет хуже, чем проказа! Если бы в правилах спасения содержание перевешивало форму, это было бы разрушением священства!

      – Увы! Боже мой! – вздохнул скромный Пробус, – Верьте в мой печальный опыт: пока вы будете сводить свои таинства до формул, ваша справедливость столкнется с ужасными препятствиями.

      – Я знаю это лучше вас! – возразил Господь Бог, – С одной стороны, я вижу и нынешние трудности, и будущие проблемы, которые не будут меньше, чем сейчас Таким образом, я могу сообщить вам, что после того, как Солнце повернулось еще двести сорок раз вокруг Земли…

      – Какой возвышенный язык! – воскликнули Ангелы.

      – И достойный Творца Мира, – отвечали понтифики.

      – Это, – возразил Бог, – всего способ сказать, связанный с моей старой космогонией, и если я не буду твёрдо её придерживаться, тогда можно будет усомниться в моей стойкости. Стоит только Солнцу снова повернуться двести сорок раз вокруг Земли, как в Риме не останется ни одного клирика, знающего латинский язык. Воспевая литании в церквях, мы тогда будем призывать святых Орихеля, Рогуэля и Тоти, которые, как вы знаете, по сути своей дьяволы, а не ангелоподобные сущности. Много воров, имея замысел очиститься причастием, но боясь, что придется ради получения прощения отказаться от пожертвований в Церковь украденных предметов, побегут исповедоваться у бродячих священников и монахов, которые, не зная ни итальянского, ни латинского языков и говоря только на своих непонятных деревенских наречиях, пойдут, по городам и сёлам, продавая отпущение грехов и прощение по мерзкой цене, часто за бутылку вина. Могу предположить, нам не придется беспокоиться об этих фальшивых отпущениях, ибо они, полученные без раскаянья, не могут быть признаны действительными, Однако крещения могут доставить нам массу проблем! Священники могут стать до такой степени невежественными, что будут крестить детей во имя Отцов, Сынов и Святых Духов, о чём Луи де Поттер будет рад сообщить с придыханием в III томе своей истории «Философской, политической и критической Истории Христианства». Это будет трудный вопрос, как поступать с истинностью таких крещений, ибо, наконец, если я нахожу терпимыми тексты Святого Писания на скверном греческом, зная, что они в подмётки не годятся Платону, или на латыни, далеко уступающей Цицерону, это не значит, что я могу признать в качестве литургической формулы чистую тарабарщину. Как не содрогнуться при мысли, что эти неточности и казусы падут на миллионы новорожденных. Но вернёмся к нашим пингвинам!

      – Ваши божественные слова, Господь, нас к ним уже развернули! – сказал святой Гай, – В знаках религии и правилах спасения форма всегда перевешивает содержание