Тася. Кирилл Новоженов

ction>

      Тася

      Глава первая

      1

      Каждый понедельник повторялась одна и та же картина. Сперва начинал противно звенеть старый, допотопный будильник, поставленный в маленькую кастрюлю, из-под одеяла высовывалась ладонь, которая пробиралась по кровати к тумбочке, ощупывала прохладное дерево, натыкалась на кастрюльку и с садистским остервенением давила на кнопку, прекращая такое отвратительное дребезжание. В небольшой комнате снова воцарялась тишина и ладошка исчезала под одеялом, чтобы через десять минут начать свой путь обратно в поисках мобильника, решившего, что его хозяйке пора вставать под сирену воздушной тревоги.

      Тщательное ощупывание тумбочки не приносило никакого результата. Сирена выла с каждым разом всё громче и громче, ладошка заходила на второй круг в надежде обнаружить ненавистный раздражитель, но воющий телефон не находился.

      Из кровати раздавался обречённый вздох и обещание уничтожить того, кто придумал понедельники, будильники и работу в несусветную рань.

      Одеяло неохотно отпускало из своих объятий рыжеволосое сонное создание, которое на ощупь находило тапочки и с закрытыми глазами плелось на кухню, чтобы щёлкнуть кнопкой чайника.

      Душ окончательно смывал остатки сна и наполнял тело теплом и умиротворением, превращая пепельно серые глаза в бесконечно глубокое голубое небо, которое обрамляли длинные пушистые ресницы, похожие на крылья бабочки.

      В запотевшем зеркале отражение показывало, что хозяйка таких глаз и рыжей копны кудряшек очень похожа на овечку. Очень симпатичную. Мама каждое утро, заплетая эти непослушные волосы, называла свою дочь кудряшкой Сью, неизменно целовала в затылок и подгоняла собираться. Сперва в детский сад, а потом в школу.

      Уже после поступления на журфак и переезда в другой город, девушка поняла на сколько не хватает ей этой утренней традиции.

      – Ну, что будем делать, Сью? – спросила она у отражения в зеркале – Пьем кофе и марш на работу?

      Отражение согласно кивнуло в ответ и показало язык, а девушка завернулась в махровое полотенце и босыми ногами по холодному полу пошла в комнату. Мама бы непременно за это устроила взбучку.

      Быстрый взгляд на часы вызвал негодующее «ой, блин». Из шкафа на кровать полетели любимые джинсы и красная рубашка в клетку – спасибо, что жёстких правил по поводу одежды в редакции не было, а вот опоздания главный редактор очень не любил. Быстро одеться, налить кофе в термокружку, забрать волосы в подобие хвоста и через две ступеньки выскочить на улицу, чтобы сесть в машину и помолиться всем богам трафика о милости в виде отсутствия пробок до редакции.

      – Таська, ты совсем ошалела? Главвредыч уже сто раз про тебя спрашивал!

      – Маш, я еле нашла где запарковаться.

      – Ты ему это объяснить попробуй. Он тебя точно сегодня заклюет!

      – Сплюнь, дура. Тебе хорошо – живёшь в соседнем доме, а я у черта на куличках.

      – Сама дура! – обиженно сказала девушка и протянула небольшую папку – Вот, тебе на изучение оставили.

      – Потом прочитаю. Все на летучке?

      – Ага. Уже минут десять как.

      – Блин. Может не идти?

      – А потом он тебя вообще испепелит своими воплями о «безответственности в поведении и неправильном расходовании временных ресурсов». Лучше уж на летучке пару фразочек отхватишь.

      – Тоже верно.

      Во время разговора девушки быстрым шагом летели по редакции в сторону зала для совещаний. У самой двери Тася остановилась и прислушалась к происходящему за дверью.

      – Лютует? – перешла на шепот Машка.

      – Не. Вроде про разворот что-то.

      – Тогда, ни пуха.

      – К черту, Марусь!

      Девушка выдохнула, открыла дверь и проскользнула внутрь.

      – И на счёт разворота я ещё раз повторяю – мне нужна сенсация! Чтобы читатели кипятком изошли! Найдите уже что-то. Не может же быть, что бы кто-то с кем-то не женился или не развёлся. – главред как обычно раскачивался в своем кресле и перелистывал страницы с набросками статей.

      Тася тихонько пробиралась к своему месту и уже почти поверила, что ее появление останется незамеченным, когда услышала злобную тираду в свой адрес.

      – Лазарева! Твою мать за ногу! Ты совсем охренела? Или у тебя отдельный график, о котором меня не уведомили? Давно у нас для твоей персоны летучки стали необязательны? Что на этот раз задержало такую маститую журналистку? Ты мне сенсацию привезла, наверное?

      – Пал Сергеич… пробки просто. – девушка потупила взгляд, старательно изучая пол под ногами.

      – Пробки у неё. У других значит все двигается, а для Лазаревой – пробки? Я тебя уволю! К чертям собачьим вышвырну с твоими опозданиями! Садись уже, а то как школьница у директора! После летучки задержишься, поняла?

      – Хорошо, Пал