Игрушка палача. Эрика Адамс

неплохо освоилась, – ровным тоном произнёс Палач, – может, ты успела привыкнуть и к моему присутствию? Спой, птичка!

      – Я не умею петь, – едва выдавила я из себя.

      Один вид мрачной фигуры Палача заставлял меня трепетать.

      – Жаль… Значит, пора продемонстрировать другие умения.

      Палач обхватил меня за талию и притянул к себе так близко, что между нашими телами почти не осталось свободного пространства. Я не двигалась, едва дыша.

      – Я жду, – скучающим голосом произнес Палач.

      Ждёт? Чего? Неужели он на самом деле думает, что я стану ластиться к нему и пытаться ублажить? Пытаться сделать хоть что-то – всё равно, что сунуть руку в разинутую пасть хищного зверя, надеясь на то, что он не захочет её перекусить. Палач навис надо мной чёрной тучей. Медленно завёл руку за спину и схватил косу, наматывая её на кулак, заставляя откидывать голову назад.

      – Я всё равно возьму то, что захочу, Тайра. И для тебя будет намного лучше, если ты отдашь мне это добровольно.

      Я насильно запрокинула голову. Не могла не сделать этого, боль от натянутых волос, стиснутых в мужском кулаке, заставляла выгибаться.

      – По доброй воле? Ты действительно думаешь, что я отдамся тебе сама? Тебе лучше стоит подыскать другого фаэлина. Сотни глупых птичек готовы разинуть свои клювики перед тобой.

      Он разъярённо смотрел на меня. Пугающая чернота на месте глаз засасывала. В них не было ничего, кроме пропасти, полной тьмы и боли. Против своей воли, будто загипнотизированная, я смотрела в лицо своей смерти, понимая, что в этом бушующем смерче не выжить никому, кроме него самого.

      – Сотни птичек, да. Но только не ты? Почему же?

      Низкий голос с хрипотцой звучал заинтересованно, будто Палача на самом деле волновало, что думает его новая игрушка, предназначение которой было только в том, чтобы утолить его голод и быть сломанной.

      – Ты – Палач, несущий смерть и разрушение… – прошептала я со слезами на глазах.

      – Твоя плаксивость начинает меня раздражать, – Палач отпустил руку и оттолкнул меня, усевшись на диван. – Расскажи мне, отчего ты так трясёшься передо мной?

      Я осталась стоять перед ним, будто на допросе. Ноги внезапно сделались ватными, едва удерживая меня.

      – Я знаю, на что ты способен. Я видела это там, на Фаэле. Треть… Треть цикла назад.

      Палач призадумался, но тут же широко улыбнулся, разведя руки в стороны:

      – Увы, твои слова мне ничего не сказали. Я не запоминаю каждую из тысяч жертв.

      – Правитель северной части долины. Казнь его семьи и слуг.

      – А-а-а-а… Это! Чудесная была резня. Предатели есть предатели, и их всегда будут наказывать соответственно.

      Палач поднялся и вновь подошел ко мне, положив одну руку на плечо, а второй рукой приподнял моё лицо за подбородок.

      – И ты настолько впечатлилась увиденным, что не в состоянии разглядеть возможной выгоды от моего общества?

      Он издевался. Издёвка так явно сквозила в насмешливом тоне низкого