«Зимний путь» Шуберта: анатомия одержимости. Иэн Бостридж

я цветок?

      Wo find’ ich grünes Gras?

      Где найду я зеленую траву?

      Die Blumen sind erstorben,

      Погибли цветы,

      Der Rasen sieht so blaß.

      Травинки пожухли.

      Напрасно я по снегу

      Ищу её следов,

      Когда со мной гуляла

      Она среди лугов.

      Растопит снег глубокий

      Насквозь слеза моя,

      И милой след знакомый

      Опять увижу я.

      Куда цветы исчезли?

      Зачем их больше нет?

      Увы, они замерзли,

      Поблек их нежный цвет.

      Soll denn kein Angedenken

      И я не могу на память

      Ich nehmen mit von hier?

      Взять ничего отсюда?

      Wenn meine Schmerzen schweigen,

      Когда мили страдания умолкнут,

      Wer sagt mir dann von ihr?

      Кто же мне скажет о ней?

      Mein Herz ist wie erfroren,

      Моё сердце как замершее,

      Kalt starrt ihr Bild darin:

      В нем холодный образ её застыл,

      Schmilzt je das Herz mir wieder,

      Когда сердце опять отстаёт,

      Fließt auch ihr Bild dahin.

      Образ этот унесёт вода.

      И ничего на память

      Уж не осталось мне,

      Чтоб вспомнить на чужбине

      О счастье, о весне?

      В застывшем сердце образ

      Стоит один, как лед,

      Когда ж оно оттает,

      Растает образ тот.

      Erstarrung – коварное слово для перевода: обычно его передают как «оцепенение», что представляется неадекватным, поскольку вызывает ассоциации с онемением и потерей чувствительности. А это имеет мало отношения к песне, как можно понять уже по первым аккордами. Тут же ощущение торопливости, навязчивой одержимости, напряжения, возникающее ещё до того, как слова стихотворной строки сообщат больше. Существительное Erstarrung происходит от глагола erstarren – затвердеть, застыть, стать жёстким. Глагол, в свою очередь, производный от прилагательного starr – жесткий, твёрдый. «Окоченение», «скованный морозом», «застывший, как лёд»? Ведь, кроме прочего, erstarren можно просто обозначать как «заморозить». «Замороженный», буквально «затвердение от мороза» – смысл стихотворения явно в том, что земля замерзла и герой пытается каким-то образом разбить ледяную и снежную корку и отыскать то, что находится под ней, – воспоминания, прошлое, утраченную любовь?

      Я ищу в снегу напрасно

      Следы её шагов,

      Там, где под руку со мною

      Она шла по зеленому полю.

      В слове vergebens (напрасно), с его стонущей апподжиатурой, нотами, поддерживающими одна другую, слышится безнадежность потери. Весна, надежда на взаимность – лишь воспоминание, зелёные некогда поля занесены снегом. Это первая песня в быстром, оживленном темпе, встретившаяся нам на зимнем пути, поиск следов на снегу энергичен, они напоминают о других следах – звериных, которые должны помочь скитальцу найти дорогу во тьме. Девушка чем-то напоминает добычу, и мне приходит на память стихотворение Томаса Уайета:

      Охотники, я знаю лань в лесах,

      Её выслеживаю много лет,

      Но вожделений ловчего предмет

      Мои усилья обращает в прах.

      В погоне тягостной мой ум зачах,

      Но лань бежит, а я за ней вослед

      И задыхаюсь. Мне надежды нет,

      И