Анатолий Мариенгоф: первый денди Страны Советов. Олег Владимирович Демидов

радость своему другу, автору высокочтимой “Магдалины” Мариенгофу, шепни на ухо Есенину о том, что ни тебе, ни твоим потомкам не придётся: “…Вадим Шершеневич пред толпой безликой / Выжимает, как атлет, стопудовую гирю моей головы”. Вам, написавшим собрание поэз “Мы”, мы вручаем свой манифест. Читайте и подписывайтесь».115

      Их лидер Рюрик Рок в погоне за имажинистами написал такие строчки:

      И тебе мяукает рысьи

      с головою в листьях осенних,

      мой любимый Иоанн Креститель –

      отрок Серёжа Есенин.

      <…>

      Площади, где раньше стучали виски подков,

      и звуки в воздухе устраивали матч —

      не платки туберкулёзного, как говорил Мариенгоф,

      а один сплошной кумач…

      А Аэций Ранов вторил ему по-футуристски:

      Дал удар в дар годов

      Пустоты Мариенгоф,

      А ты, а ты без движения азов

      Пьёшь, хлещешь цистерну тоски116.

      Все они – фуисты, экспрессионисты, ничевоки – пытались влиться в московский Орден имажинистов. Некоторые западные журналисты всерьёз считали, что образоносцев в послереволюционной Москве уже больше сотни117. Но Мариенгоф со товарищи сохраняли тесный круг действующих лиц. Мало было назвать себя имажинистом, необходимо было получить одобрение мэтров. У кого этого не получалось, выходили бороться со вчерашними кумирами.

      Владимир Шершеневский

      Впрочем, и мэтры имажинизма тоже боролись со вчерашними кумирами. И сам Анатолий Борисович, чего греха таить, писал под их влиянием, и его товарищи Шершеневич, Грузинов и Ивнев имеют футуристическое прошлое, и, в конце концов, у имажинистов и футуристов было много общего, начиная от совместных сборников стихотворений и кончая совместными вечерами. Часто поэтов видели по одну сторону баррикад118, ещё чаще случались склоки, иной раз – склоки в стане одной из групп. Рюрик Ивнев уже на склоне лет вспоминал:

      «В 1971 году вышла в свет в издательстве “Наука” книга “Поэзия первых лет революции”. В ней, в разделе об имажинизме, есть много неточностей, вызванных тем обстоятельством, что многие факты не могли быть известны авторам по той простой причине, что часть из них была в своё время опубликована, но стала достоянием различных архивов, а часть ещё совсем не опубликована. В частности, авторы книги утверждают, что “имажинисты (подразумеваются все имажинисты. – Р.И.) составляли оппозицию к левому крылу футуризма во главе с Маяковским”. Если бы они (то есть авторы книги) были знакомы с моей полемикой с Вадимом Шершеневичем (его статьи печатались в газете “Утро России”, а мои статьи – в газете “Анархия”), где я выступал в защиту Маяковского от нелепых нападок Шершеневича, то они, несомненно, упомянули бы об этом и, вероятно, добавили бы, что не все имажинисты были в оппозиции к Маяковскому. Кроме того, авторы книги не потрудились просмотреть все советские газеты, выходившие в то время. Иначе они обратили бы внимание на то, что один из имажинистов печатал в советской прессе стихи и статьи, более близкие к революционному духу Маяковского,

115

Вам: От ничевоков чтение / под ред. Л. Сухаребского. М.: Хобо, 1920.

116

Там же.

117

Неизвестный журналист (есениноведы полагают, что это А.Ветлугин) записывал разговор Есенина и Кусикова в Берлине: «В настоящее время имажинизм – преобладающее течение русской поэзии. В одной Москве группа имажинистов насчитывает около 100 человек; провинция тоже “работает под имажинистов”. Появились имажинисты сарты, узбеки, татары и киргизы». Подробнее см.: Есенин С.А. <У С.А.Есенина: (Беседа)> / записал А.Ветлугин (?) // Полн. собр. соч.: в 7 т. Т. 7. Кн. 1. М.: Наука; Голос, 1995. С. 345–348.

118

Ипполит Соколов неоднократно писал в своих брошюрках: «Чисто-кровые маринеттисты, классики имажизма Маяковский, Шершеневич, Большаков и Третьяков были Дон Кихотами одного только образа» («Хартия экспрессиониста»); «Имажисты Маяковский, Шершеневич, Большаков и Третьяков с 1913 г. были имажистами, а с 1916 г. стали классиками имажизма» («Экспрессионизм»). В одном магазине нам встретилась брошюрка «Бунт экспрессиониста» с автографом автора: «Это – первый период русского экспрессионизма. Экспрессионизм – синтез трёх течений русского футуризма – “имажизма” Маяковского и Шершеневича, ритмизма С.Боброва и Б.Пастернака и обновления синтаксиса (с лета 1919 до лета 1920)».