По следам мечты. Вадим Федорович Степанов

косынке.

      – Здрасьте, – поприветствовал я, – нам бы пол-литру.

      – Полтинник, – с усиленным ударением на втором слоге произнесла Зойка, явно показывая, что ее товар не дешевка какая-то, а потому стоит соответствующе.

      – Идет, – кивнул я и протянул заранее заготовленную купюру.

      Зойка придирчиво оглядела бумажку, словно кому-то в мире может прийти в голову подделывать пятьдесят рублей. Но я не возражал, хотя вид хозяйки квартиры уже не вызывал желания покупать хоть что-то, что можно употребить внутрь. Проверив бумажку, бутлегерша удалилась, закрыв предварительно перед нами дверь.

      – А чего ты так мало попросил? – ожил Сокол. – Нам же литров двадцать надо.

      – Сначала попробуем, – ответил я. – Выкинуть пятьдесят рублей не так жалко, как две штуки.

      – И что, – снова задрожал Сокол, – нам придется сюда снова возвращаться?

      – Ну, можем здесь продегустировать, – пожал я плечами. – Только придется из горла пить. Ты как?

      – Да хоть с пола, лишь бы через этих не ходить.

      Появилась Зойка с пластиковой бутылкой, в которой плескалась мутная жидкость.

      – Вот, – протянула она бутылку.

      – Послушайте, – сказал я, не торопясь забирать купленное, – мы с другом идем на праздник и нам нужно больше алкоголя. Литров двадцать сможете нам налить?

      – Двадцать. – Глаза Зойки округлились от жадности. – Это две тыщи.

      – Деньги есть, – уверенно сказал я и достал две зелененькие бумажки. – Но мы же не можем вслепую покупать, надо сперва попробовать.

      – Поняла, – засуетилась Зойка и снова захлопнула дверь.

      – Ты чего? – удивился Сокол.

      – Сейчас увидишь, – успокоил я его.

      И правда, бутлегерша появилась с нашей бутылкой самогона, но в этот раз она в придачу передала нам маленький пакет.

      – Только не шумите, – попросила она и захлопнула дверь.

      Мы спустились на цокольный этаж и устроились на подоконнике. Щедрая Зойка положила нам в пакет четвертушку черного хлеба, четыре стрелки зеленого лука и маленький кусочек сала, а на самом дне – о чудо! – нас радостно приветствовали два пластиковых стаканчика.

      – Живем, – радостно сказал я и разлил по первой.

      Ну что сказать, «Далмором» и не пахло. Пахло тухлыми овощами и чем-то неуловимо убийственным с химическим оттенком.

      – Господи, какая гадость, – прохрипел Сокол и стал отчаянно заедать проглоченное.

      – Ну вот, а ты говорил двадцать литров, – ухмыльнулся я и закурил. Послевкусие было еще хуже, чем привкус.

      – Что будем делать? – спросил меня приятель, тоже закуривая.

      – Надо думать. С одной стороны – сивуха, не уверен, что все после такого доживут до утра. С другой стороны, если тебе эти люди не очень близки, а мне, например, именно так, я бы не парился. Ведь за две тысячи мы сможем купить максимум три литра водки. Охота тратиться?

      – Нет, – покачал головой Сокол. – Я так не могу. Там и друзья мои будут, и девушки. Да и все сразу почувствуют