Сумеречные лучи. Альберт Скворцов

прошептала его мать, сводя руки вместе.

      – Он уснул? – Дрогнувшим голосом спросил ребенок.

      – Саша… – повторила женщина, пытаясь приобнять себя за плечи.

      – Мы можем убежать, пока он спит! – Тихо воскликнул Саша, умоляюще посмотрев на мать.

      – Саша… – она растерянно посмотрела на работающий душ, – некуда бежать…он первый секретарь районного комитета, он… он мой муж, я не могу.

      – Но… – мальчик растерянно сделал шаг назад, и боль тут же усилилась.

      – Тебя увезут в кадетское училище, вечером, – затараторила мать, подбежав к нему, – ты должен уехать, Саша! Собери вещи, пока он не протрезвел, думаю, он не заметит твоего отсутствия какое-то время, а потом я что-нибудь придумаю…

      – Ты должна уехать со мной! – Возразил он, округлив глаза, – ты не можешь здесь оставаться, он же убьет тебя!

      – Ну что ты такое говоришь… – женщина взяла его за руки, – посмотри на меня. Ты должен уехать, слышишь? И ты ни за что на свете не вернешься сюда. Что бы ни произошло, хорошо? Больше не возвращайся сюда, пообещай мне.

      – Обещаю, – соврал Саша.

      – Хорошо, – кивнула она, – ты сильнее меня, ты со всем справишься. Тебе ведь завтра будет уже одиннадцать.

      Последствия

      14.

      Андрей посмотрел в окно и сбросил челку с глаз. Отец нетерпеливо барабанил пальцами по столу, продолжая хранить молчание. Дверь открылась, и Тамара Викторовна, сухая как соломинка, медленно прошла в кабинет, не удостоив посетителей взглядом.

      – Николай Степанович, спасибо, что пришли, – начала она, присев в свое кресло с высокой спинкой.

      Его отец молча кивнул и на секунду перевел взгляд на сына, который засунул руки в карманы своей черной кофты.

      – Должна сказать, что я бы не стала беспокоить вас, если бы не видела всю возможную плачевность этой ситуации, – начала Тамара Викторовна, поправив очки, – за последнюю четверть ваш сын прогулял почти пятьдесят восемь часов учебных занятий – это самый большой показатель из всех. Из всех параллелей.

      Андрей Казанцев опустил глаза и надул губы.

      – Мне-то и дело сообщают, что Андрюшу видят в плохих компаниях, что он задирает других ребят… мне даже говорили, что видели его с сигаретой. Я не хотела говорить о крайних мерах, но я вынуждена это сделать после вчерашнего инцидента. Не хочешь сказать, что ты сделал?

      – Побил одного дебила, что с того? – Огрызнулся парень, спрятав глаза под челкой.

      – Вы сами все слышали, – строго ответила учительница, – «побил одного дебила»! А это, между прочим, сын члена партии! Уважаемого человека!

      – Это Васильева-то? – Хмыкнул Николай Казанцев, – не смешите меня. Фарцовщик, мелкая душонка. Как его из партии-то не выгнали до сих пор, я удивляюсь.

      Андрей спрятал улыбку рукой, и отвернулся в окно.

      – Послушайте, Николай Степанович…

      – Послушайте вы, – перебил ее мужчина, – кажется, я вытащил вашего двоюродного брата из тюрьмы, или я что-то путаю?

      – Я благодарна вам,