Я для тебя остановлю эту планету. Ирина Васильевна Давыдова

такое, милая? – ее неуверенность заметила и свекровь, которая тут же поспешила узнать причину.

      – Мне, конечно, уже двадцать девять, но я боюсь…

      – Это из-за?..

      – Да. Из-за той женщины. Я боюсь, что, не дай Бог, или со мной, или с Сергеем что произойдет… – она замолчала на некоторое время, а потом попросила. – Простите, не хочу об этом.

      – Не переживай, Рита, все будет хорошо, – приободрила девушку Алиса Романовна и, снова стукнув бокалом о бокал, они выпили немного сладкой жидкости.

      Женщины еще некоторое время стояли около огромного фикуса и наблюдали за гостями и тем, чтобы все проходило по статусу. Чтобы на столе не заканчивались закуски, чтобы официанты ходили с завидной регулярностью и подносили выпивку, и чтобы звучала теплая, атмосферная музыка.

      Насчет ребенка Рита не солгала, они в последний месяц с мужем очень старались забеременеть, хоть девушка и боялась. Она часто представляла себя вот такой крохотной, никому не нужной, брошенной на произвол судьбы. Ведь дети – самые беззащитные в мире, ей ли об этом не знать…

      Со стороны кабинета прозвучал громкий, оглушающий выстрел, вырывая Риту из задумчивости. Она вздрогнула и выронила свой бокал, который тут же разлетелся на мелкие осколки, разбрызгивая остатки шампанского на коралловое платье. По позвоночнику прошел озноб, и, совсем не замечая замершую публику, девушка мгновенно рванула на поиски мужа, стараясь не думать о худшем, и не обращать внимания на окрик Алисы.

      ***

      – Снова ты.

      – Снова. Снова нужна твоя помощь.

      – Что на этот раз?

      – Дашь показания в суде, и помусолишь девчонке глаза.

      – Надеюсь, это того стоит…

      – Тебе до конца жизни хватит!

      – Тогда давай подробности…

      Спустя полгода.

      Сегодня Рита впервые осталась дома, не потому, что не хотела никуда ехать, или кому-то помогать, осталась потому, что была обессилена, подавлена, у нее просто не было того «хочу», которое заставило бы что-то делать. А что, собственно, делать, когда вокруг тебя, твоей жизни рушится мир, устойчивый, когда-то, казалось, нерушимый, а теперь в один момент все изменилось. Все вокруг – все стены, предметы, и даже люди – поменяли краски, утратили возможность как-то придавать настроение, приносить хоть толику тепла и уюта в ее душу. Она же такая светлая, такая теплая, словно лучик солнца, никто и никогда не слышал от этой девочки плохого слова, приносящего в мир зло. Ей всегда хотелось поделиться своей добротой, своим заливистым смехом, хотелось, чтобы люди улыбались так же. Рита не знала, откуда это в ней взялось, кто заложил в нее добро, может быть, отец, которого она и вовсе никогда не видела, но хотела верить, что он совсем не такой, как та женщина. Она верила, что, возможно, в один прекрасный момент в ее жизни появится тот, кто подарил ей право на существование, действительно подарил, а не так, как сделала это мать. Верила до последнего, но не теперь. Не сейчас, когда тяжело даже вдох очередной сделать, который ни к чему ее не приблизит. Перестала плакать, чем занималась в первый