Тату. Книга 1. Вячеслав Неклюдов

он вошел, его с ехидной ухмылочкой встретил один из арестантов:

      – А вот и Робин Гуд наш пожаловал. Чего встал на пороге, проходи, садись, разговор будет. – Серебряков, стараясь не показывать страха, сложил вещи у свободной стенки и прошел к столику, за которым уже сидела парочка мужиков.

      – Присаживайся, – указал на свободное место напротив них один из арестантов. – Рассказывай, – предложил второй, внимательно наблюдая за реакцией парня.

      – А чего рассказывать, – взъерепенился Дима. – Я так понимаю, что вы и так в курсе моих приключений.

      – Да, слышали кое-что, – не стал скрывать первый арестант. – Но нам интересна твоя версия событий. – Димка пригляделся к сидельцам. Эти двое вызывали опасение, своим спокойным видом, но в тоже время чувствовалась их уверенность и спокойствие и витающая в воздухе напряженность атмосферы. Столик стоял посередине комнаты и когда Дима стал рассказывать, что и как было, он боковым зрением заметил, что к нему за спину зашла парочка других сидельцев. Они вроде и не стояли строго за его спиной, а ходили к тумбочке, якобы за продуктами, или какими-то вещами, но Серебряков просто нутром ощущал, что это неспроста.

      – Значит, говоришь, умудрился одиннадцать человек оприходовать? – вроде даже выразил искреннее изумления первый из вопрошающих.

      – Судя по показаниям следствия – получается так, – не стал спорить Дима.

      – То есть, ты действительно получаешься вроде Робин Гуда, который умудрился надавать по морде богатеньким отпрыскам? – продолжал беседу первый.

      – Ну, какой я Робин Гуд, – усмехнулся Серебряков. – Я же их не грабил и не раздавал добро бедным.

      – А это ты зря, – улыбнулся второй мужчина из сидевших за столиком. – Тогда было бы хоть за что сидеть. – Но, понимаешь ли, какое тут дело, – перешел он к другой теме. – Нам, конечно, насрать на этих папенькиных сыночков и с моей точки зрения им досталось по заслугам. Но этот папик, сына которого ты по крупному оприходовал, периодически «подогревает» пацанов на зоне, и мы не можем всё спустить на тормозах. Поэтому ты либо подписываешь «чистосердечное» и всё берешь на себя, либо…

      – Либо что? – нахмурился Димка. – вы меня покалечите?

      – Хуже! – улыбнулся первый. – Гораздо хуже.

      – Надругаться над собой я никому не позволю, – сжал кулаки Серебряков, готовясь подороже продать свою жизнь.

      – Это ты книжек начитался? – усмехнулся второй. – Нам твоя задница на фиг не нужна. Достаточно будет провести по твоим губам членом, а потом рассказать всем об этом и считай, что твоя жизнь станет хуже рабской. Это будет несмываемое клеймо на всю твою оставшуюся жизнь. Ну, так как? Не передумал артачиться?

      – Я под ментов не прогнулся и вам не позволю! – вскочил со скамейки Димка.

      – Жаль, – вздохнул первый и тут же сзади на Димкину шею накинули полотенце и стали душить. Он рефлекторно