Квартирантка. Роман о женщинах и не только. Вадим Голубев

появилась новая валюта – гривны. Они стоили гораздо дороже рубля. Да и пограничники с таможенниками стали требовать все больше за провозимые из Незалежной товары, в наглую отбирать у пересекавших границу все, что понравится.

      Лето и начало сентября неприкаянный молодняк болтался в парке. Временами «зайцами» ездили плавать и загорать на Борисовские пруды, купаться в которых было запрещено из-за санитарного состояния водоемов. Потом посиделки на чердаке, а там грянул призыв в армию. Глеба «загребли» в числе первых. Его мать прибежала к Алле, повела девушку провожать возлюбленного. Пили всю ночь. Временами молодые люди уединялись в комнате Глеба, исступленно занимались любовью. Утром поехали в военкомат. Призывников построили, пересчитали, что-то пробубнили о долге перед Родиной и почетной обязанности защищать ее. Дали пять минут на прощание. Затем служивые принялись усаживать новобранцев в замызганные автобусы.

      – Жди меня! Жди! Обещай дождаться! – заистерил вдруг Глеб, покрывая поцелуями Аллу.

      – Дождусь! – ответила она.

      Поначалу Глеб кидал эсмээски каждую неделю. Алла отвечала на послания. Потом с нею случилось что-то не то: прекратились менструации, началась рвота. Мать отвела к гинекологу. Тот, осмотрев Аллу, заявил, что она беременна.

      – Курва! – врезала кулаком несколько раз Галина дочке. – Пойдем к родителям твоего хахаля, прошмандовка!

      Родители Глеба выслушали, а затем сказали:

      – Мы даже на аборт не можем дать денег, не то что кормить выб… ка. Оба безработные. Валите отсюда, «родственнички»!

      Алла написала Глебу. Тот не ответил. Вообще перестал писать. Позвонила на мобильный. Услышав ее голос, Глеб отключил телефон.

      Пришлось идти на аборт. Его делала подвыпившая тетка. Делала долго, нудно, больно.

      – Специально так делаю, чтобы пропало желание трахаться, – с удовольствием терзала она вывшую от боли Аллу.

      Алле не было жалко погубленного ребенка. До слез было жалко, что она больше не сможет вернуться в мир красивых вещей, навороченной техники, хороших видеозаписей. Что придется прозябать в комнатухе без балкона, с простенькой мебелью, допотопным телевизором и отживавшим свой срок холодильником. Со стареньким компьютером, который скрепя сердце купил отец, потому что дочке надо было для изучения в школе предмета «Информатика». С видом из окна на облупившиеся железобетонные коробки, со временем окружившие общагу. Как хотелось девушке вырваться в мир лазурного океана, пальм, белоснежных домов, утопавших в диковинных цветах, виденных в книжках Вовки-ботана, на худой конец – на переливающуюся разноцветными огнями Тверскую, куда пару раз в своей жизни Алла выбиралась с компанией одноклассников, да разок с родителями.

      Вновь всплыл Денис. Он отъелся, стал одеваться модно, нацепил на палец золотой перстень-печатку, с дешевого курева перешел на сигареты под американские «Мальборо».

      – Возвращайся! –