Скандал в Институте благородных девиц. Марина Ефиминюк

нам перекрыла огромная лужа.

      Мы двинулись в разные стороны.

      – Не уходите из-под зонтика, намочите волосы! – всполошился Ленар.

      Я немедленно вернулась под зонтик. Во второй попытке мы столкнулись и замерли.

      – Двигаемся направо, – предложила я.

      – Посмотрите, как льет из водостока, – воспротивился он. – Вы измокнете.

      Проклятье! Я уже измокла так, что мокрее было только в лужу грохнуться.

      – Тогда налево, – процедила я.

      В этот момент по мостовой прогрохотал кеб, и из-под колес на пальто Ленара брызнул фонтан жидкой грязи. Реакция мужчины оказалась молниеносной. Он прикрылся куполом зонтика, как щитом. Жижа оставила на черном полотне художественные разводы.

      – Не попал! – просиял Ленар. Определенно, холодным законником он мне нравился куда как больше, чем недотепой! Сомневаюсь, что настоящий господин Кристоф нес с собой столько разрушений!

      – Какая удача, – процедила я, прокляв ту секунду, когда согласилась забраться под зонт. Лучше бы добежала до книжной лавки без изысков, прикрыв голову ридикюлем. Не сахарная – не растаяла бы. Да и на здоровье я не жаловалась, даже с выродившимся магическим даром люди никогда не цепляли простуд.

      – Идемте. – Над нашими головами снова возник испачканный купол. С края спицы капала рыжевато-мутная водица, и на подоле серого ученического платья, выглядывавшего из-под пальто, оседали неряшливые подтеки.

      Наконец мы добрались до маленькой книжной лавки, встречавшей покупателей тонким перезвоном колокольчика. Седовласый хозяин литературного королевства широко улыбнулся:

      – София, душа моя! Давненько ты не заглядывала.

      – У меня к вам заказ, – подошла я к прилавку и воровато оглянулась на Ленара. Сунув в деревянный ящичек мокрый зонт, он состроил вид, будто с любопытством изучал толстую книжечку с желтоватыми страничками. Если он хотел изобразить завзятого книгомана, то стоило выбрать какой-нибудь философский роман о смысле жизни, а не домоводство.

      Я достала из ридикюля самописное чернильное перо и быстро вывела на бумажке название трактата о плотских утехах. С заговорщицким видом подвинула записку к дядюшке.

      – Ой, душа моя, подожди. Ты чего-то тут накарябала, дай очки надеть.

      Только усилием воли я не закатила глаза. Попади с таким болтуном в плен, тут же выдаст врагам все секреты!

      Хозяин книжной лавки нацепил на нос очки и внимательно присмотрелся:

      – Трактат о…

      Я выдрала листик из рук дядюшки и очень выразительно покашляла, мол, читаем про себя. Он изогнул кустистые седые брови, вроде не понял, чего от него хотела благородная девица, сделавшая неприличный заказец. Пришлось скосить глаза в сторону, намекая на присутствие Ленара, и с улыбкой дурочки пролепетать:

      – Господин преподаватель ждет, когда я освобожусь. Он обещал меня под зонтиком до кондитерской довести.

      Дядюшка глянул на мужчину возле полки с книгами.

      – Ах, – дошло до старика, что не стоило произносить