Только здесь. Рейчел Коттон

ты имеешь в виду?

      – Я имею в виду… – Я попыталась внятно сформулировать свою мысль. Я хотела знать, почему он пришел ко мне, почему просил помощи у меня, но я не спешила спрашивать, не будучи уверена, хочу ли знать. – Почему ты выбрал меня, хотя даже не хочешь сказать, из-за чего убежал? Почему ты думаешь, что я тебе помогу?

      Тео печально и горько улыбнулся.

      – Подумай, Роуз. Не так уж и много людей, к которым я могу обратиться, – прежде чем я успела ответить, он добавил: – Кроме того, если бы даже и был кто-то еще, я бы все равно в первую очередь подумал о тебе.

      – Но почему? – мне стало неуютно под его пронизывающим насквозь взглядом. – Мы практически не общались в школе. Я даже и не думала, что тебе нравлюсь…

      Я вспомнила обо всех тех эпизодах, когда Тео игнорировал меня и остальных. Я всегда испытывала к нему что-то похожее на жалость, но, возможно, это чувство произрастало из моей потребности нравиться. За несколько первых проведенных с ним уроков химии я поняла, что мне никогда не удастся выудить из него больше, чем несколько слов кряду. Когда я спросила, не хочет ли Тео сесть за обедом вместе со мной и моими друзьями, и когда он вежливо отказался – только для того, чтобы и дальше сидеть в одиночку в углу столовой, я поняла, такой порядок вещей его устраивает. Тео нравилось быть одиночкой, ему так было комфортно, и он отвергал мои дружелюбные поползновения, потому что хотел оставаться один.

      Но я не чувствовала себя неловко в его обществе. Во время экспериментов по химии он проявлял ко мне интерес, следил за мной взглядом, и внимание его никогда не ослабевало. Было очевидно, он понял: я люблю все контролировать. Поэтому он всегда доставал требующееся нам для каждого опыта оборудование и дожидался, пока я не объясню ему, чем он может помочь. Он часто списывал у меня домашнюю работу – когда думал, что я не вижу, но я всегда считала это очень милым. Я вспомнила, что иногда, только иногда, мне и в самом деле казалось, будто Тео хочет узнать меня поближе, и даже несмотря на то, что наши диалоги всегда были короткими и отрывистыми, я чувствовала – мы понимаем друг друга.

      – Я не знаю. Я думаю, ты… другая, – Тео пожал плечами. – Просто мне всегда казалось, что ты хороший человек. Я подумал, если и найдется кто-то, готовый не отправлять меня с ходу домой, а выслушать, то это будешь ты. Ты всегда была со мной мила, а я знаю, со мной не очень-то легко.

      – Ну, я думаю, надо давать людям возможность объясниться, – пробормотала я, смущенно.

      В этот момент я приготовилась сказать «нет». Сказать, что не могу ему помочь, что даже не знаю, с чего начать, и это не моя проблема. И что мне не нравится нарушать правила, особенно сейчас, в неведении. Мне было ясно: возможно, я укрываю преступника!

      Но когда я открыла рот, чтобы сказать, что я просто не подхожу на эту роль, то пролепетала:

      – И что же… И что же мы тогда будем делать? Мне прятать тебя в своей комнате от родителей, до тех пор, пока ты не сможешь вернуться домой?

      Последовало долгое молчание. Я наблюдала за сидящим в кресле Тео. Черты его лица исказились от шока и недоверия.