Беги, Люба, беги!. Лариса Анатольевна Ильина

махнула рукой на угловой столик, однако хозяйка Зизи недовольно отозвалась:

      – Нет, нет! Зизи здесь продует!

      Тут Лидка, с любопытством наблюдающая за происходящей церемонией, фыркнула от смеха. И в следующую секунду была окинута холодным, словно наш остывший кофе, надменным взглядом.

      Наконец дамы выбрали место по вкусу, оказавшись, таким образом, в противоположном от нас углу. Пока официантка принимала у них заказ, Лидка шепнула:

      – Что за зверь на бюсте?

      – Не исключено, что это йоркширский терьер, – с видом специалиста отозвалась я. – Хотя по одним бантам судить трудно.

      Оставив в покое забавных посетителей, мы вновь занялись обсуждением странностей, происходящих со мной в последнее время. Однако минут через десять Лидка посмотрела куда-то в пол и хмыкнула:

      – Это ещё что?

      В паре метров от нашего стола, веером распустив лохматую юбку, сидел небольшой чёрный песик с длинными густыми бровями и забавным хвостиком-морковкой. Он принадлежал подруге хозяйки Зизи и, по идее, должен был сейчас сидеть на серебряном поводочке возле её стула. Но он сидел около нас, неподвижный, словно истукан, лишь изредка шевеля мохнатыми бровями.

      – Эй! – рассмеялась вдруг подружка. – Он мне подмигивает!

      – Он не подмигивает, – авторитетно сказала я. – Просто ему лень шевелить головой, и он шевелит только глазами. А брови двигаются… Это скотчтерьер. Значит, шотландский…

      Словно соглашаясь с моими выводами, пёсик кротко вздохнул.

      – Ишь ты, какой! – умилилась Лидка, сложив ладошки. Тут бы ей и замолчать, но она продолжила: – Гляди, дурак, а тоже соображает!

      Брови скотчтерьера недоуменно замерли, и в блестящих карих глазах определенно появилось неодобрение. Подождав, когда мы вернёмся к разговору, он тихонечко поднялся. Что, по причине его небольшого роста, осталось практически незамеченным…

      – Ой! – неожиданно подпрыгнула на стуле Лидка. – Что такое?

      Она живо сунулась под наш столик, оттуда, высоко задрав бородатую голову, с независимым видом гордо прошествовал скотч.

      – Ты что? – удивилась я.

      – Он… он… – тараща глаза, заклацала челюстью подруга, – …он мне в туфлю надул!

      Подавившись, я выронила из пальцев чашку. Меж тем пёсик, удалившись на изрядное расстояние, развернулся и сел, меланхолично созерцая синеющую от злости Лидку.

      – Ах ты… швабра… – задыхаясь, выдавила она.

      На шум оглянулась заболтавшаяся хозяйка.

      – Арнольд! – запричитала она, хватаясь за поводок с пустым ошейником на конце. – Где ты? Что случилось?

      С душераздирающим стоном Арнольд поднялся на коротенькие лапки и, прихрамывая, поплёлся в сторону хозяйского столика. Увидев это, дама схватилась за сердце, и тут взгляд её упал на нас.

      – Как вам не стыдно? – взвилась она. – Что вы сделали с несчастным животным?

      В тон ей дверным звонком зазвенела хозяйка Зизи:

      – Безобразие! Зачем вы приманиваете