Таинственная помощница для чужака. Виктория Свободина

то он быстро со мной распрощается. А потом как загрузил работой по самую макушку.

      Ната сделала паузу. Надо, наверное, посочувствовать. Но я не успела ничего сказать – коллега продолжила свой монолог:

      – Лесечка, как же он все-таки потрясный! – в словах девушки чистый восторг.

      – Да? Он же тебе, вроде как, угрожал и работой завалил.

      – И хорошо! Не слюнтяй, не размазня, как Артурчик. Мне такие и нравятся. Властный, жесткий, знает, чего хочет. У меня аж все в животе от удовольствия сжимается при воспоминании о том, как и что он мне говорил, как отчитывал. Вот помяни мое слово, наш отдел он возьмет железной рукой, дисциплина будет строжайшая. Хочу его!

      – Нат, слушай. А может тебе к врачу наведаться? К психологу. Мне кажется, что если тебе нравится, когда с тобой жестко поступают – это какое-то отклонение.

      Ната весело рассмеялась и отмахнулась от меня.

      – Ты сейчас не поймешь. Вот когда мужика, наконец, себе заведешь, тогда и поговорим. Неизвестно, какие у тебя окажутся предпочтения.

      – Хватит пугать, – фыркнула я в ответ. – В общем, не быть мне пока крестной мамой, да?

      – Нет, погоди немножко. Беру месяц на то, чтобы расколоть этот крепкий итальянский орешек.

      – Ну давай-давай.

      Главное, чтобы Ната себе свои зубки в процессе не поломала.

      Время в салоне прошло отлично. По настоянию подруги мы сделали себе маникюр и педикюр, я еще попала на стрижку, где мне привели мой хаос на голове к какому-то подобию порядка, и теперь можно сказать, что у меня даже есть стильная прическа. Ну, должна быть. Пока мастер моет волосы, приятно так массирует голову, что я прямо засыпаю.

      – Лесь, – это Ната. Ее тоже посадили в кресло и моют голову.

      – М-м-м?

      – А давай еще масочку тебе сделаем. Для волос. Знаю я тут одну очень хорошую. Будут волосы сиять здоровьем и силой.

      – Давай.

      Мастер сделала мне эту самую маску и оставила на пятнадцать минут отсиживаться в кресле с головой в раковине. А я уснула. Все равно делать было нечего, а спать очень уж хотелось.

      Настал момент, когда меня все-таки разбудили и отправили на укладку. Интересно, сколько я проспала? Думала только подремать, но, похоже, уснула крепко. Словно провалилась. В зеркало не смотрела, ибо точно уверена, что ничего особо нового для себя не увижу. Еще и мастер повернула кресло спиной к зеркалу. И пока сотрудница салона колдовала над моими волосами, я прикрыла глаза и в каком-то полусне сидела. Зато, когда меня повернули лицом к зеркалу для демонстрации результата, взревела:

      – На-а-ата-а-а!!!

      Ната благоразумно не появляется. Может быть, и вовсе на всякий случай ушла из салона, зная о моей реакции. Я не крашу волосы! Вообще. Мне милее мой натуральный светло-русый цвет. И Ната это хорошо знает, на все ее прежние предложения поэкспериментировать с цветом я всегда отвечала твердым отказом. И на тебе. Волосы выбелены, словно я вмиг поседела, и, что еще хуже, имеют неестественный оттенок. Это кошма-а-ар!

      – Что вы мне сделали?!

      – Это клубничный блонд, очень модный цвет, –