Странные события в Сухаревой башне. Алексей Викторович Павлов

пользуется, как правило, собственным ходом. Древняя традиция. Дедушкин ход – самый далёкий, долгий по протяженности, невероятно сложный, нам с мамой неудобный. Еду туда – это несколько станций в метро. От метро – по темным закоулкам на территорию небольшого заброшенного завода. Железная дверь мастерской – надо постучать. Загорается небольшой фонарь, и он, поворачиваясь, указывает, куда именно следовать в этот раз. В стене цеха передо мной открывается неприметная дверка – туда я и захожу.

      Дедушка молча встречает меня, улыбаясь больше по привычке. Он озадачен. Стена раздвигается, и по темному коридору, подсвеченному новомодными лампами, мы идем к лифту. Дед поначалу молчит, не находит подходящих слов. По его лицу скользят сильные чувства; он ограничивается междометиями, вздохами, круглыми глазами – и наконец произносит: «Ну ты молодец! Горжусь! И недоумеваю. Как же тебе удалось такое – уйти от них? Они ж в шаге были». – «Сел в маршрутку, потом спрятался в церкви… Так вышло… Случайность… Или что-то другое меня спасло… Кто они такие?» – «Не знаю, не знаю, кто они. И откуда на нашу голову… Ух! Как я рад, что ты от них ушел! Петрович во сне заметил неладное, сказал, что и на днях что-то подозрительное видел, но не понял, что видел… Сегодня вечером разволновался старик не на шутку, побежал к матушке твоей, она в слезах горьких звонила мне… Но что я мог сделать? Ни-че-го! Вот только теперь буду думать, как в похожей ситуации не опростоволоситься», – вздохнул дед.

      Мы прошли мимо двух больших статуй, изображавших Путина и Медведева в духе персонажей «Звездных войн»: статуи светились изнутри и даже разговаривали друг с другом. Это меня оживило, и я наконец ощутил, в каком диком напряжении находился после случившегося.

      Путин с Медведевым остались позади – и уже настоящие ворота замка открылись нам. Мне стало намного легче…

      В башне, в небольшой комнате, нас ждала мама. Состояние испуга еще не сошло с её лица.

      – Ваня, ты нам что-то не рассказал. У меня такое чувство! – начала она.

      – Ты права, мама… Вот письмо, которое я нашел в своих тетрадях накануне.

      Мама с дедом переглянулись и стали изучать карту и записку.

      – Вань, это не шутки! Ты бы сказал – я бы сразу сделал химические анализы. Кто в руках держал, какие запахи, вещества – всё же станет понятно. Уже факты… Я изучу.

      – События с тобой, Ваня, проводят черту: прошлое остается позади, наступает новая эра в семье и замке. Мы вынуждены многое менять в нашей жизни. Это было неизбежно, поверь… Как только пошли эти странные разговоры про глубинный народ, я сразу поняла, что не всё так просто и что к нам начнут ломиться. «Глубинный народ» им подавай! Местные философы, проснувшись, как сурки, после спячки, начитались завораживающих английских слов: deep net, dark net, deep state, dark state¹¹. И начали свой дискурс¹² править. Ну что ж! «Come on people now smile on your brother!»¹³ Теперь вещай, дед, тебе есть что сказать! – предложила мама.

      – Эх, – выдохнул дед. – Загнула ты, Серафима, с новой эрой. Как на партийном собрании

11

Глубокая сеть, тайная сеть, глубокое государство, тайное государство.

12

Возможно, под «дискурсом» Серафима Аркадьевна понимает определённые комбинации, с помощью которых говорящий использует язык.

13

«Давайте, чуваки, улыбнитесь своему брату».