Неополитика. Изменения в современной политической теории и практике. Игорь Лис

не спешила что-либо делать. Она ждала, пока не заметит много раз, что ее кормили в 9 часов утра, и собирала эти наблюдения при самых разных обстоятельствах: по средам и по четвергам, в жаркие и холодные дни, в дождливые дни и в сухие. Каждый день она добавляла еще одно замечание в свой список. Ее индуктивистское сознание было наконец удовлетворено, и она обратилась к индуктивному методу, чтобы сделать вывод: „Меня всегда кормят в 9 часов утра“. Увы, этот вывод оказался совершенно ложным, когда в канун Рождества вместо того, чтобы кормить ее, ей отрезали голову.»

      Не будучи, или, по крайне мере, не всегда будучи – вопреки распространенному мнению – глупцами, политики, к сожалению, тем не менее слишком часто попадают в ловушку индуктивистской индейки. И это несмотря на историю, которая учит, что любовь к статусу кво систематически проигрывает битву социальным «черным лебедям», этим непредвиденным изменениям, которые радикально смешивают все карты. От Месопотамии до Римской империи, от Византии до индейских государств доколумбовой Америки, не забывая про Великую французскую и Октябрьскую революции, именно в момент, когда все кажется под контролем, ситуация не выдерживает. Совсем недавно мы все получили об этом прекрасное напоминание, когда в 2011 Мохаммед Буазизи – мелкий торговец овощами – поджег себя в деревне Бен-Арус в Тунисе. Этот непредвиденный акт с непредсказуемыми последствиями, так хорошо иллюстрирующий лоренцовский «эффект бабочки», спровоцировал явление, которое мы знаем как Арабскую весну. Я сам был одним из свидетелей этого феномена: когда я посещал Каир в 2010, ровно за год до того, как Египет поглотил огонь региональных революций, впечатление бессменности президента Мубарака было абсолютным. От воспевавших его газет, от названных в его честь военных академий и от довольного им населения сегодня мало что осталось.

      Стал ли Мубарак индуктивистской индейкой? Со всем своим аппаратом «мухабарат», вездесущей военной разведки, и со всей своей эффективной пропагандой, не чересчур ли он закрылся в статусе кво, чтобы обратить внимание на сигналы, которые отправляло ему общество? Или же, как утверждают некоторые аналитики, тунисской пожар пробужденного гражданского самосознания был столь быстрым, столь мощным, что время между самым первым предвестником грядущих перемен и толпой на площади Тахрир было слишком коротким, чтобы успеть верно отреагировать? Сложно сказать. Обладание истиной в данном вопросе было бы спекулятивным утверждением. Но одно точно: не имея ничего общего с видениями Фукуямы, История совершенно точно продолжается. Сегодня, в компактном мире, где до наиболее удалённых городов планеты можно добраться меньше, чем за сутки, где коммуникации между людьми мгновенны, как и доступ к знаниям (неважно, какого качества), под вопрос ставятся не просто личности правителей и политиков, а сама философия государственного управления (governance). Все главные вызовы человечества в наши дни связаны с вопросами, которыми