Письма с Прусской войны. Денис Сдвижков

и продолжается до сих пор. Причем эти источники включают в себя не только офицерские эго-документы, но и свидетельства нижних чинов[67]. Современные исследования рассматривают их в контексте автобиографических практик раннего Нового времени, влияния на формирование культуры и способов выражения личности крупных войн эпохи – Тридцатилетней и Семилетней, в которых человек учился осознавать себя как исторический субъект[68].

      Для России на середину XVIII в. объем известных источников подобного рода невелик в целом, и тем более это касалось истории Семилетней войны. В то же время очевидно, что проблема не только в состоянии архивов, но и в фокусе исследований. Так, в последние десятилетия, наряду с известными с позапрошлого века публикациями[69], в этом ряду появился ряд новых и очень ценных источников[70].

      Для социально-культурной истории России XVIII в. документы личного происхождения важны как основной источник, раскрывающий самоидентификацию социальных групп, механизм выработки «идиом самовыражения». Что, в свою очередь, помогает уточнить взгляд на структуру русского общества этого переходного периода[71]. Для эпохи с начала XVIII до первой четверти XIX в., когда империя воевала почти беспрерывно, такая проблематика тесно привязана к автобиографике военного сословия. И если для истории войн источники личного происхождения были и остаются важны скорее как «каменоломня фактов», не отраженных в официальных архивных документах[72], то у «штатских» исследователей внимание переместилось к самосознанию представителей военного сословия как части дворянской культуры.

      Наши авторы писем представляют довольно широкую группу генералитета, штаб- и обер-офицерства в диапазоне от генералов до поручиков и подпоручиков, то есть представителей нескольких поколений. Это ставит вопрос о влиянии и проявлениях в рамках военного опыта идентичности офицерства, в большой степени совпадавшего с дворянством. В конце концов, одно из первых «модерных» определений дворянства дано в заметке Петра об офицерах[73]. Вопрос о складывании дворянства в послепетровскую эпоху, его идентичности как маркере нового социального и культурного устройства – один из ключевых для исследовательской литературы последних десятилетий. И если после работ Ю. М. Лотмана и А. Г. Тартаковского фокус был направлен на вторую половину XVIII в., «эпоху 1812 года» и декабризм, то последнее время внимание в значительной степени переместилось как раз к занимающему нас до-екатерининскому периоду[74].

      Связь «опыта войны» с «эпохой разума»[75], «человека с ружьем», каким почти исключительно был русский дворянин до Манифеста о вольности дворянства 1762 г., с «философом» второй половины XVIII в. все еще требует уточнения. Что в нем от «просвещенного воина»[76] и что от известного образа И. И. Бецкого, сравнившего доекатерининских дворян с телами, слепленными демиургом (Петром I), но лишенными души? При

67

Начиная с Naumann, 1783, на протяжении XIX–XX вв. появились десятки изданий, в том числе упомянутые работы военно-исторического отделения Большого Генерального штаба Германии (Briefe preußischer Soldaten, 1901). Ср. также Dominicus 1891, Prittwitz 1989, Grotehenn 2012.

68

См., например: Roeck, Bernd. Diskurse über den Dreißigjährigen Krieg. Zum Stand der Forschung und einigen offenen Problemen // Duchhardt, Veit 2000, 184 et passim.

69

Нащокин 1842; Данилов 1842; Лукин 1865; Болотов 1870.

70

Муравьев 1994; Прозоровский 2004; Климов 2011. См. также Яковлев 1998; Мордвинов. Потенциал, несомненно, все еще остается: пока не обнаружены, например, дневники этого периода М. Н. Волконского (Волконский 2004, 10). См. также найденный И. И. Федюкиным (ВШЭ), но на момент выхода этой книги не опубликованный дневник секунд-майора Ширванского полка Алексея Ржевского за 1757–1758 гг.

71

Каменский 2013, 82–83; Schönle, Zorin 2016, 319.

72

Ср.: Keep 1980, 314 («inner life» of the army). Война 1812 г. особенно часто реконструировалась как мозаика личных свидетельств, например: Замойский, Адам. 1812. Фатальный марш на Москву. М. 2013; Рэй, Мари-Пьер. Страшная трагедия. Новый взгляд на 1812. М. 2015.

73

Калашников 1999, 70–71; Петрухинцев, Эррен 2013, 257.

74

Фаизова 1999; Калашников 1999; Каменский 2007 II; Федюкин 2014; Петрухинцев, Эррен 2013; Глаголева, Ширле 2012. Для петровского времени см.: Болтунова 2011; для второй половины XVIII в.: Марасинова 1999 и 2008.

75

Duffy 1987. В этой работе подразумевается, впрочем, только хронологическое, но не смысловое сопоставление Просвещения и войны.

76

Казадаев А. В. Предисловие // Рецов 1818, XIV.