Фотография и внелогическая форма. Екатерина Васильева

и категориями, которые не связаны между собой системными факторами соподчинения. Принцип корневого таксона – объединяющей единой классификации и частных специфических построений, занимающих подчиненное положение по отношению к верхней структуре, – в архаической системе крайне редок. Система соподчинения, когда верхнюю часть конструкции образуют общие понятия таксона, а в исходящих структурах находятся элементы, наполняющие ту или иную категорию, мало отражена в архаическом мышлении. Дело не в том, что внелогическое сознание представляет собой обломки или прототип логики, как полагал Леви-Стросс, – паралогическая таксономия демонстрирует принципиально иную модель. Она использует компоненты, которые для нас второстепенны, не имеют значения и не могут быть положены в основу соподчиненных категорий.

      Модель алогичной классификации была, в частности, описана Борхесом в эссе «Аналитический язык Джона Уилкинса»[37]. В тексте Борхеса мы находим отражение того, что представляет собой нестандартная классификационная модель. Рассказ об этом открывает книгу Мишеля Фуко «Слова и Вещи»[38]. Вся книга Фуко посвящена сдвигу, который произошел в западном сознании и вызвал к жизни современную форму мышления, современную систему понятий и категорий. Один из принципов современного мышления – упорядочивание вещей не только через их соотнесение со словами, но и посредством создания последовательной и разветвленной таксономической формы.

      Эссе Борхеса, напротив, рисует совершенно иную картину: перечисление и называние элементов, которые практически не связаны друг с другом по смыслу или как минимум пытаются объединить в рамках единой системы явления разного порядка. Эта система демонстрирует нарушение европейской модели классификации – нарушение принципа повтора и различия, единства и общности[39]. Устойчивость цивилизационного сознания обеспечивает повторяемость и воспроизводимость опыта. Архаическая система обращает внимание на возможность небывалого и невиданного, а также на возможность его последующего воспроизведения. На поддержание этой практики направлены все ритуальные формы: повторение исключительного является частью архаической культуры. Внелогическое сознание исходит из предположения, что если чудо произошло однажды, значит, оно может быть повторено[40].

      Принципы создания системы, то есть принципы классификации, никогда не постулируются. Они возникают как сама собой разумеющаяся естественная интенция. Например, как деление цветов по их принадлежности цветущим или высохшим растениям, о котором упоминает Леви-Стросс[41]. Такой принцип деления редко проявляет себя как аналитический – объяснение происходит после того, как выбор сделан и разграничение предпринято. Помимо всего прочего, классификация – это создание системы, это разделение главного и второстепенного. Таксономическая модель предполагает порядок приоритетов,

37

Борхес Х. Л. Аналитический язык Джона Уилкинса // Борхес Х.Л. Сочинения: В 3 т. Эссе. Новеллы. Т. 2. Рига: Полярис, 1994. С. 85–88.

38

Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук [1966]. М.: Прогресс, 1977.

39

Дубин В. Символы и повторения // Борхес Х.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. СПб., 1999. С. 5–28.

40

Васильева Е. Феномен женского и фигура сакрального // Теория моды: тело, одежда, культура. Зима 2016–2017. № 42. С. 160–189.

41

Леви-Стросс К. Неприрученная… С. 140.